Блеск шелка. Энн Перри
мной все в порядке. Никакой лекарь не сможет излечить то, что всех нас поразило. Посланцы вернулись из Лиона. Полная капитуляция! Они поступились во всем! Апелляции к папскому престолу, деньги, вопрос о Символе веры… – В его глазах блестели слезы.
Константин смотрел на священника. Он тоже побелел от ужаса. Через некоторое время кровь медленно прилила к его щекам.
– Трусы! – прорычал епископ сквозь зубы. – И что они привезли оттуда? Тридцать сребреников?
– Обещание защитить Константинополь от крестоносцев, когда те будут проходить через него по пути в Иерусалим, – ответил молодой священник дрожащим голосом.
Анна знала, что это было немало. Она с содроганием вспомнила Зою Хрисафес и ужас, который до сих пор ее преследует. Эта женщина даже спустя семьдесят лет продолжала чувствовать, как огонь обжигает ее кожу.
Константин наблюдал за Анной.
– В этих людях нет веры! – со злостью выплюнул он. – Знаешь, что произошло, когда мы были окружены варварами, но сохранили веру в Пресвятую Деву и сберегли ее образ в наших сердцах? Знаешь?
– Да.
Отец много раз рассказывал Анне эту историю. При этом его глаза становились задумчивыми, а на устах появлялась легкая улыбка.
Константин ждал, стоя с простертыми руками. Его светлое одеяние блестело в лучах солнца. Он казался огромным и страшным.
– Полчища варваров стояли у стен города, – послушно стала пересказывать Анна. – Нас же было мало. Их предводитель выехал на коне вперед – огромный, тяжелый воин, дикий, как зверь. Император вышел, чтобы встретиться с ним, держа в руках икону Девы Марии. Предводитель варваров упал замертво, а его армия кинулась прочь. Ни один из наших воинов не пострадал, ни один камень не упал со стен города.
Столь истовая вера вызывала у Анны дрожь. Она не знала, в каком именно году это было, не знала деталей случившегося, но верила, что это правда.
– Да, тебе это известно! – воскликнул Константин. – А в 626 году, когда нас окружили авары, мы пронесли икону Пресвятой Девы Богородицы вдоль крепостной стены, и осада была снята. – Его лицо светилось. Он повернулся к молодому священнику. – Так почему же посланцы императора, который величает себя «равноапостольным», этого не знают? Как он мог торговаться с дьяволом, не говоря уже о том, чтобы ему уступить? Не варвары нанесут нам на этот раз поражение, а наши собственные сомнения!
Руки епископа сжались в кулаки.
– Нас не покорили полчища Карла Анжуйского и лживые римские торгаши, нас предали наши собственные князья, которые потеряли веру в Христа и Пречистую Деву Марию. – Константин порывисто повернулся к Анне. – Ты ведь понимаешь это?
Она увидела в его глазах отчаяние и одиночество.
– Михаил говорит не от имени народа, – добавил он еле слышно. – Если наша вера крепка, мы сможем убедить их довериться Господу.
Голос Константина окреп.
– Помоги мне, Анастасий. Будь сильным. Давай вместе сбережем веру, которую