Академик Владимир Евгеньевич Соколов. Жизнь и научная деятельность в очерках и воспоминаниях. Коллектив авторов
аульчанами. Все хотели посмотреть на «большого» человека из Москвы, носили сыр, вяленую колбасу, пытались пригласить в гости. Многие, плохо зная русский, просто подходили, здоровались и отходили в сторону, все предлагали свои услуги в качестве носильщиков, охотников или загонщиков.
Времени для акклиматизации в горах у нас практически не было. Все передвижения осуществлялись на лошадях – удивительно послушных, умных и обученных животных. Но все равно было трудно. Трудно было всем, а особенно Владимиру Евгеньевичу – на местах предполагаемой охоты на медведя или оленя нужно было подниматься пешком по крутым склонам без лошадей, преодолевать каменные осыпи и заросли рододендрона. Все это оставляло В. Е. Соколову мало надежды на то, что он собственноручно добудет что-либо. Ему доставались самые «неперспективные» номера и на первой охоте это немножко угнетало его. И тем не менее успех сопутствовал именно ему. Медведя, который, не получив ни одной раны, прошел под шквальным огнем через четыре номера и полным галопом уходил за склон, он первым же выстрелом буквально достал с расстояния почти 200 м. Медведь развернулся и бросился на выстрел и был уже добит им же последним выстрелом в упор прямо под ногами. Испугался ли он, трудно сказать, но для меня это был очень напряженный момент. Он весь был поглощен процессом. Прошла минута, и Владимир Евгеньевич буквально преобразился – если можно так выразиться, его лицо стало излучать удовлетворение, ему трудно было сдерживать свои эмоции, и в то же время он стеснялся их, плечи его расправились, он перестал сутулиться и гордо стоял в ожидании поздравлений. Улыбка уже не сходила с его лица до самого вечера. Не забывал он и подшучивать над горе-стрелками. Охота как процесс мало занимала Владимира Евгеньевича. Все внимание уделялось обработке материала. Он сам взвешивал, измерял, вырезал кожные железы, готовил и подвязывал этикетки. Во время ожидания на номерах он интересовался уже больше различными видами растений вокруг, выкапывал их и складывал в пакеты и по возвращении передавал Светлане Михайловне для Главного ботанического сада.
Запомнились проводы В. Е. Соколова. Взрослые мужчины аула спустились к речке провожать нас, а дети и женщины вышли на плоские крыши своих домов и стояли там до самого прилета вертолета. Эта картина очень тронула Владимира Евгеньевича, он много фотографировал жителей на крышах домов и с грустью прощался с горами. К сожалению, мне не пришлось больше бывать с Владимиром Евгеньевичем какое-то продолжительное время, но в каждый мой приезд в Москву я, хоть на одну минуту, пытался попасть к нему в кабинет и, несмотря на постоянную занятость, он всегда оставался обаятельным, доступным для общения человеком.
Е. В. Романенко. Роль академика В. Е. Соколова в развитии гидробионических исследований
Первое мое знакомство с Владимиром Евгеньевичем состоялось в 1965 г., когда я уже несколько лет изучал акустику и гидродинамику дельфинов.