Академик Владимир Евгеньевич Соколов. Жизнь и научная деятельность в очерках и воспоминаниях. Коллектив авторов
юноша уезжает для продолжения обучения в Париж. При случае B.E., естественно, спросил своего коллегу о причинах такого недоверия к институту РАН, и коллега со смущением объяснил, что дело не в доверии и что наука в России по-прежнему на высоком уровне, а вот сын у него единственный, а криминал в Москве по отношению к иностранным студентам чрезвычайный, вот, собственно, и вся причина.
Вопросы системы образования и образованности людей вдруг и постоянно вылезали в любых дискуссиях в кабинете у B.E. Началась война в Чечне. Тогдашний Министр обороны обещал закончить ее блицкригом одного десантного батальона. B.E., как и любой из нас, с чувством высокой гражданской ответственности, конечно же, переживал и, естественно, делился своими сомнениями с коллегами по институту. Спрашивал он и меня с особым пристрастием (наверное, потому, что я являюсь отставным военнослужащим – офицером Советской Армии), а чем все это кончится? Я ответил. Почему? Да потому, что я в военной академии изучал историю военного искусства, а эта история однозначно учит, что воевать с народом можно, но победить его невозможно, и что вести боевые действия в городах и в горах надо иными методами, чем «Ура! За мной! В атаку!» Тогда BE спросил: «А наш министр обороны учился в военной академии?» Да… Значит, проблема образования не только в том, что изучать, но еще и как изучать.
Еще, пожалуй, два момента, которые способствовали созданию симпатичного мне ореола вокруг личности B.E.
Я пришел работать в институт более десяти лет назад, а до того я поработал немного в области специальных внешнеэкономических связей. Из опыта я знал, что проведение переговоров с иностранными представителями требует как минимум двух обязательных составляющих: переводчика и вовремя поданного кофе. Нет, конечно, еще важно быть в белой сорочке с галстуком, но в этой части я сразу принял то отношение к костюму, которое, по-видимому, принято в научных кругах и которого придерживался B.E. – костюм должен быть удобным и совсем не обязательно с галстуком.
Наверное, в академии и встречают, и провожают по уму. Но это так, мимоходом, хотя я не могу не отдать должного умению В.Е, одеваться сообразно местным условиям, т. е. в экспедиции в джунгли на острове Баро-Колорадо он заставил нас всех одеться с головы до ног в длинные брюки и рубашки с длинным рукавом и затем собственноручно заклеил воротники, обшлага и запястья широкой клейкой лентой – скотчем. Можете себе представить, каково нам было в жарком и влажном тропическом лесу на экваторе, в парную ходить не надо. Но зато ни один клещ не попал на наши насквозь промокшие тела, а попотеть всегда полезно. Кстати, и снимать клещей с открытых частей тела с помощью все той же клейкой ленты нас научил BE. А на официальных дипломатических встречах с B.E. можно было брать пример элегантности и строгости костюма.
Пригласил меня B.E. на встречу с американскими учеными, с которыми мы планировали сотрудничать в области тропических исследований, втайне надеясь, что эти ученые смогут выделить хоть немного