Везучая. Лилия Макеева
по щеке размазалась тушь, клипсы отдавили мочки ни в чем не повинных ушей. Вдобавок ко всему заливалась в двести двадцать вольт люстра, и шипела игла на давно смолкнувшей черной пластинке. Было три часа ночи. И ничего не было.
Никогда не приближайтесь к семейному уюту своих женатых возлюбленных до такой степени, чтобы вам удалось разглядеть ручку двери. Особенно, если вы склонны к психоанализу.
Да, но обещанная елка! Я твердо сказала себе, что елку достану, даже если мне для этого придется совершить нечто вроде браконьерства в лесу. Встать рано утром тридцать первого декабря ничего не стоило, поскольку всю ночь мне снились елки в количестве более чем достаточном для моей задачи – и на каждой макушке сияла цифра «6», то есть, шесть часов утра. Как раз то время, когда я предполагала встать…
…Невзначай прошло много лет. Что-то около четверти века. Слова-то какие монументальные – век, да пусть даже его четвертая часть – это так солидно! Когда речь идет о чужой судьбе. А своя – она вот она: всё близко, всё, как вчера. Вот ты еще девочка в накрахмаленном мамой, школьном белом фартуке с широкими воланами на плечах, а тряхни головой – и уже седой волос упал, зачем только тряхнула, годы-то ведь все равно не стряхнешь.
Стало быть, минула эпохальная четверть века. А другая ли я? Попроси он достать елку сейчас его внукам, нашла ли бы я аргумент для отказа? Отказать ему, чтобы вместо восторга увидеть в его красивых, выразительных глазах разочарование? Ведь разочарование-то не в том, что не будет елки, а во мне. В моей состоятельности, искренности, в степени ее достоверности.
Вот он, живший во мне, молоденькой, съедобной, жирный червь жертвенности: что он обо мне подумает, как к этому отнесется? Я-то жду от него похвал и умиления. А без ёлки где же всему этому взяться? За что хвалить? Сама-то по себе кто я такая? Очаровательная, восторженная дурочка. А вот с елкой для его тогда еще детей – почти богиня. Богиня естественной, природной Доброты. А богиней-то быть приятно. Так что и для внуков не преминула бы постараться. Ведь я не слишком изменилась c тех пор. Рост, вес, цвет глаз – да всё то же! Подумаешь, седину каждые три недели приходится закрашивать, да на каблуки высокие при покупке новой обуви заставляю себя не заглядываться, да перед долгими перелетами за час до взлета аспирин исправно глотаю для разжижения крови, да в накуренном помещении больше пяти минут не выдерживаю, да всё дальше бегу от толпы, да нос поломан, да печаль в душе. А в остальном – та же. Даже лучше, говорят, интереснее. А я добавлю от себя – и добрее. Сейчас бы я к этой елке еще и подарков накупила, как Дед Мороз. Тогда ведь я малоимущая была, только с себя снять да отдать, как те кроссовки его дочке, помните? Зато сейчас, когда у самой взрослые дети, я бы для его внучат не поскупилась бы.
И вот тут интересная метаморфоза в сознании проклюнулась: тогда приносила в жертву свое время, силы, достоинство и даже три рубля (елка стоила столько) сугубо ради