Homo Homini. Иван Ермолаев
– кто автор,
Не ужаснётся – где ватты.
Энергия и я
идём по воде, как восьмой аватар,
Сидим в лотосе, как девятый.
Adagio
Стол под открытым небом, как парафин под барием.
На полках сплошные Белинские, Тэны, Ревзины.
Двадцать томов Толстого осаждены гербарием,
Семьдесят остальных – попросту не разрезаны.
В отдалённом минувшем обыск, СИЗО и прения,
Полотна Дали вместо окон.
Остались спереди
Лишь кресло-качалка да Нобелевская премия –
Вступление fower power в дни prosperity.
Забудутся соревнования в остроумии
И в покер да бридж.
Перестанут казаться странными
Расхождения дзэн-буддизма и астрономии
При одинаковом небе над всеми странами.
В одиночестве, что безвкусней ноябрьской рани, и
Журчащем в усталых ушах, как вода в сифоне – и
Перемена Евтерпы, Талии и Урании
Неожиданней, чем ададжо в конце симфонии.
Лакшми и Будетлянин
Наши зрачки заблудились в тиши водных лилий –
Я иду по воде чудесных планет,
А ты у нас по
Тростникам в грозовой кабинет.
Мы пили эту чистую воду, которую нам налили –
И я даже на спор
Не поспорю, что меня нет…
Я шагаю по пристани –
На мне взгляды пьяных прохожих
И чужой больничный халат,
Пожар в груди и мороз по коже.
Я укрыл мои тексты в хрустальные простыни;
Может, это звучат Тирн Рам и Тирн Хлад,
А может…
And you`re listening quite queer noises,
И в твоих веках тонет иней,
А снежок укутал ноздри.
Ты не хочешь петь, да и не
Вспомнишь вдруг ни одного из
Моих слов, уснувших возле
Ручья в твоей долине…
А ты уводишь меня
Всё дальше вверх, дальше вглубь,
В Петербург чёрно-белый,
В Ленинградскую мглу, в
Мозольную влагу на пальцах менял,
К Жаклин и Пикассо, к Шагалу и Белле,
В допитый битлами клуб…
Там горят поезда,
Срываясь с уставших петель,
Словно капля дождя сквозь трубу – из туч в печь,
А проводница исправно уносит постель.
Семирамиды попрятались по садам.
…И нам двоим Александр Сергеич
Наизусть читает «Метель»…
Мечты о лучшей жизни
Не хочу я жить в навозе,
Ему смертью угрожая –
Лучше поселюсь в колхозе
«Сорок лет без урожая».
На рассвете буду петь я
Цоя с Гребнем без оваций,
Да с соседом дядей Петей
Возлияньям предаваться.
На закате солнца буду –
И молитвен, и неистов –
Созерцать с воззваньем к Будде
Битвы храбрых толкинистов.
Суфийская мудрость
О, суфийская мудрость,
Привечают весну
Семипалый Шагал,
Восьмирукий