Всемирная паутина. N
и, пока безропотно, терпеливо убирал за сорванцами осколки, порезался.
Джон подошёл к Яну и обнял его, как обнимают отца, вложив в эти объятья всё свое сердце, всю свою любовь.
– Дорогой Ян, – произнёс он. Глаза стали мокрыми. – Вы столько сделали для меня! Вы столько для меня. Спасибо вам за целый мир!
Небо багровело. Они стояли без движения. Долго. Затем Джон отошёл на шаг.
– Родители крестили меня в англиканской церкви, – он остановился и тяжело вздохнул, – но пришло время отказаться от неё…
Грандиозная небесная картина переливалась невероятными цветами.
– Я не терплю неправду. Не могу я быть частью того, чему не верю всем сердцем, чего не принимаю.
Ян слегка кивнул и понимающе пожал плечами.
– Но от вас я не откажусь ни за что на свете, – хитро улыбнулся Джон.
– Ах! – сдержанно воскликнул Ян и покрепче прижал его к груди ещё раз.
Предыдущая жизнь осталась позади. Мир сложился в логичную схему. Судьба вела.
UKFDF 1100
Джон бежал сломя голову. Тяжело дыша, подпрыгивая на торчащих из мостовой булыжниках, он нёсся, что было сил. Чемодан скакал и норовил завалиться на бок, большая сумка билась о рёбра и съезжала с плеча.
– Здесь прохода нет! – противным голосом завыла толстая, заспанная женщина в неглаженой форме. – Следующая дверь!
– Я опаздываю, пропустите!
– Следующая дверь! – еще противнее пронудила та.
Джон чертыхнулся, подтянул подло сползающую лямку и ринулся в обход шумной группы зазевавшихся индийцев. «Простите!.. Извините!..» – растолкал он пожилую пару с высоченными рюкзаками, пробиваясь к дверям. И, как только просочился за них, перед глазами возник огромный, залитый туманным белым светом, переполненный аэропорт Гатвик.
Люди сновали туда-сюда, сталкивались, торопились в противоположные концы одного открытого зала, столь гигантского, что сводило дыхание от количества находящегося здесь воздуха! И на каждом изгибе, на каждой металлической пуговице, на каждой душке от очков пылали тысячи бликов, создавая перед глазами захватывающее, изумительное мерцание. Сердце колотилось от волнения и восхищения перед первым в жизни самолётным путешествием.
«Т-р-р-р», – зашуршала трещотка огромного механического табло в центре зала. «ЖЕНЕВА» – показалась строка, и чуть правее – «D03 – РЕГИСТРАЦИЯ ОКОНЧЕНА». Джон прибавил ходу.
С глухим хлопком, будто прозвучал небольшой взрыв или выстрел, встречная сумка врезалась в чемодан. Тот перевернулся и заскрежетал углом по каменному полу. За спиной зацокало отлетевшее колёсико. Но рука только крепче вцепилась за расшатанную ручку. Даже не обернувшись, Джон на полном скаку влетел в толпу испанских студентов, беспорядочно лежавших прямо на гранитном полу между своими непомерными рюкзаками.
Перепрыгивая, извиняясь и чертыхаясь одновременно, он выскочил из самой гущи, нанеся, хотелось верить,