Пропащая. Ирина Григорьева
на кухню, я тут же бросаюсь к крану и наливаю полный стакан воды. Залпом выпиваю, и желудок тут же выворачивает наизнанку. Свернувшись пополам, медленно оседаю на пол. После рвоты сил стоять нет.
– Сколько я спала?
– Часа три.
Я смотрю в окно, силясь сфокусировать свой взгляд хоть на чём-нибудь, но это получается только тогда, когда один глаз зажмурен.
В голове пусто и тяжело одновременно. Тело начинает замерзать, и пот, всё ещё струившийся по спине, становится холодным.
Трясусь…
– Чай с лимоном будешь? – мать смотрит куда-то в сторону.
Я киваю в знак согласия. На душе становится муторно.
В голове мелькают какие-то картинки из прошедших дней. Ледяной рукой сердце сдавливает страх. Хочется провалиться сквозь землю.
Как же я ненавижу и одновременно люблю эти моменты. Кажется, что я рождаюсь заново. В муках и бесконечных схватках вылезаю из чёрного нутра жизни.
Каждый раз, проживая первый день после запоя, я жду чего-то нового. Вот роды разрешатся, и теперь всё пойдёт по-другому. Но это «другое» не наступает, и через пару недель я с маниакальной настойчивостью снова провожу эти экзекуции над собой.
Передо мной возникает дымящаяся кружка.
– Пей. Поможет очухаться.
И я пью, чувствуя, как с каждым глотком по телу растекается тепло. Вот оно попадает в желудок, и он сжимается в благодарности, вот тепло достигает печени, и она, наоборот, разжимается как губка, которая после использования принимается свои естественные очертания.
Сердце… Бедное моё сердце, как же ты вымоталось за эти дни. Стучало, замирало, билось, колотилось, снова замирало. Я чувствую пульсирующий комок в груди. Меня бросает в жар. Как же это приятно.
Но это состояние длится секунды. И опять всё сжимается внутри. Понадобится ещё пару дней и ночей крепкого сна, прежде чем мысли начнут потихоньку собираться в подобие логических цепочек, и я начну соображать.
– Я договорилась с клиникой, – прерывает мои размышления мать. – Поедешь туда через три дня. Это – не обсуждается.
– Да пошла ты!
Но она не обращает внимания, круто разворачивается на пятках и скрывается в глубинах коридора.
Я подпираю голову руками и снова фокусируюсь на происходящем за окном.
В голове прыгают мысли: Надо. Нет не надо. Надо. Зачем?
Клиника. На год?
Куда? Что там делать?
Удивительно, но в тот момент меня абсолютно не интересует, а что будет через год. И выдержу ли я вообще такой срок.
Потом я принимаю таблетку и ложусь в кровать. Засыпаю.
Просыпаюсь глубокой ночью. Дом пустой. Тихо и страшно
Бегаю по комнатам и зажигаю свет. Врубаю телевизор…
Пробую открыть входную дверь – закрыта на ключ. Искать его нет смысла…
Иду к кровати. Мозги по-прежнему расплавлены.
Всё происходящее