Как победить злодея. Кристофер Хили
это сделать. Каков ключ к ее замыслу?»
Лиам перевернул страницу и увидел:
«Главное – ДДДН»!
«О, – подумал Лиам, – это, кажется, подсказка или что-то вроде. Но что же означает это проклятое ДДДН?!»
Стал читать дальше.
«Я уже совсем близко, прямо вкус чувствую! Сначала – свадьба. Потом – ДДДН. Потом…»
В коридоре снаружи раздался топот бегущих ног. Лиам поспешно захлопнул дневник, сунул его обратно в тайник за зеркалом, и тут в будуар в крайнем раздражении ворвались два его конвоира.
– Вот он я, господа. – Лиам поднял руки. Придется подыгрывать невесте, пока он все не разузнает. – Сдаюсь. Ведите меня обратно к принцессе Шиповничек. Пусть делает со мной что хочет, я согласен.
Стражники заломили Лиаму руки за спину.
– Мы ей передадим, – сказал один тюремщик. – Но если ты думаешь, что мы сначала не выполним ее приказ, – ты спятил. Принцесса сказала в подземелье – значит в подземелье.
– Ага-ага. – Второй тюремщик потряс дергающимся холщовым мешком. – У меня тут и крысы припасены.
На сей раз Лиам вел себя смирно, и не прошло и нескольких минут, как его бросили в камеру № 842 на уровне «Б» подземелья; это была крошечная каменная клетушка, совершенно пустая, не считая охапки соломы на полу и нескольких безлюдных пейзажей по стенам (дело было в Авонделле, не где-нибудь). Втолкнув Лиама в камеру, стражники вывалили на пол мешок живых копошащихся крыс, после чего с громким лязгом захлопнули и заперли железную решетчатую дверь. Не прошло и секунды, как все крысы проскочили сквозь прутья решетки и разбежались кто куда по коридору. Стражники только пожали плечами и ушли.
– И так каждый раз, – донесся из-за решетчатой двери камеры напротив дребезжащий голос. Лиаму помахал сухонький старичок с буйной бородой до колен. Рядом с ним стоял второй узник, такой же изможденный и заросший.
– Они почему-то убеждены, что крысы по неведомой причине задержатся в камере, – сказал второй старичок. – Где уж там! Был бы я такого же размера, давно уже проскочил бы между прутьев. А вот почему ты не убегаешь, Копчушка, ума не приложу. – Последняя реплика была адресована кому-то или чему-то на полу его камеры.
– Он что, обращается к пучку соломы? – осторожно уточнил Лиам.
– Тсс! – зашипел первый старичок. – Он думает, это такса. Мы здесь очень давно, видишь ли.
– Ха! Что да, то да. – Второй старичок подобрал пучок соломы и погладил его. – Представляешь, когда меня сюда посадили, я был начисто выбрит. Подбородок так блестел, что можно было целый зал осветить. Правда, Копчушка?
«Ух ты, выходит, их сюда посадили задолго до тирании принцессы Шиповничек!» – сообразил Лиам. И спросил:
– А за что вас сюда заточили?
– За покушение на политическое убийство, – ответил первый старичок. – Разумеется, мы ни в чем не повинны, я так и твердил лет восемь-девять, а потом надоело.
– О-о! А теперь мы попробуем