Под лепестком несущего винта. Книга вторая. Геннадий Федорович Ильин
не повернуть вспять. Увы, мы начинаем это понимать только на склоне лет…
В понедельник я сдал подготовленный материал в секретариат, просмотрел накопившуюся корреспонденцию, рассказал ребятам о новостях и получил предписание отправляться в пригородное местечко Парголово для освещения лыжных отборочных соревнований среди авиаторов.
Я никогда не был в Швейцарии, но много читал об этой стране, и не ошибусь, если скажу, что Всевышний при создании Земли отщипнул кусочек от швейцарских Альп и прилепил его в районе Питерской области. Заколдованное место, когда ты стоишь в окружении величественных сосен и жуткой тишины, а сверху, из поднебесья, лениво кружась, на тебя опускаются пушистые невесомые снежинки. Воздух чист и прозрачен, как горный хрусталь. Дышится легко и просто. Красота несказанная! И хочется жить, и тянет на подвиг.
На пороге гостиницы лицом к лицу я столкнулся с Васькой Макаровым, моим однокашником и непревзойдённым чемпионом училища по зимним видам спорта. На дистанции в пять километров он давал фору всему классному отделению не менее, чем в три минуты, и приходил к финишу первым. Внешне угловатый, ничем не привлекательный и даже флегматичный, он ходил по-матросски вразвалку, но разительно преображался, если становился на лыжи. Когда он летел по лыжне, всем казалось, что в задниках его ботинок вмонтированы миниатюрные реактивные двигатели, позволяющие ему удваивать длину каждого шага. Он, наверное, и родился с лыжами в придачу, потому что жил на охотничьей усадьбе, и все десять лет бегал в районную школу, расположенную в восьми километрах от дома. Каждый день по два раза, туда и обратно. Не мудрено, что он попал на армейские соревнования.
Встрече мы оба обрадовались, но он спешил на тренировку, и успел сообщить, что служит в Прикарпатье, летает на девятнадцатых, и что недавно стал командиром звена. Вот как! А я топчусь на месте, разрываюсь на части, пытаясь поймать за хвост птицу призрачного счастья, а если вдуматься серьёзно, то катастрофически деградирую. Да то ли я делаю, тот ли путь выбрал и к чему стремлюсь? Что я болтаюсь, как дерьмо в проруби? То истребители, то вертолёты, то печать…
Не пора ли определиться всерьёз и навсегда?
Зря я не послушался совета моей матери. Мудрая женщина, она говорила, что прежде, чем начинать новое дело, нужно иметь свободный капитал. Не деньги, а именно капитал, который можно сколотить на любимой работе.
C «Капиталом» Карла Маркса я уже был знаком с училища, с занятий по марксистско–ленинской подготовке. Но там шла речь о золоте и деньгах, как эквиваленте овеществлённого труда.
С моей точки зрения, капитал имеет право на более широкую трактовку. Прежде всего – это приобретённый опыт и полученные знания. За них платят, и платят хорошо. В этом я убедился лично. Ну, и, конечно, информация. Не зря говорят, что тот, кто владеет информацией – владеет всем миром. Но и это не всё. Главное – достижение поставленной цели. Даже себе в убыток. Не дошедший до неё тоже получает информацию, которая оберегает