Жизнь как жизнь. Александр Арсентьевич Семёнов
аккуратно кожаную накладку на раструбе протеза, срезал с внутренней стороны деревяшки сантиметра полтора, приладил на место кожу, ходить стало легче. Замерщики на заводе видимо что-то напортачили. Вот так и закончились посиделки Андрея под навесом рядом со своими чурбанчиками и наковаленками. Пошел Андрей не остановишь: то по деревне прошвырнётся, то на гараж за речку в магазин за хлебом сходит, то, глядишь, и вдовушку какую навестит.
Алёна опять была на сносях: среди зимы должна была разродиться. Не то, чтобы Сазоновы очень хотели ещё ребенка – но коль бог так распорядился, значит, так тому и быть. Аборты в ту пору властями не поощрялись, да и внутренний мир не позволял насильственно избавляться от дитя. В канун нового года родился мальчик – восьмой по счету ребенок в семье. На этот раз без споров и обсуждений назвали его Степаном. Хорошо, что няньки Нюрка с Глашкой уже подросли. Нюрка то уже в шестой класс ходила, Глашка – в третий. По дому уже всё сами делают, а летом вместе с матерью в лес по грибы и по ягоды, да и на сенокос годились. Лешку еще в лес не брали – мал, будет только канючить. А вот под надзором отца полить в огороде – его забота. Васятка подрос – бегает по избе, топочет ножонками, а то в проулке и кур гоняет, тоже при деле.
Алёна на колхозную работу практически не ходила – только в страдную пору бригадир давал ей наряд на посевную, сенокос да пашню. На скотном дворе работать баб хватало. Мужиков вот только не было: те, что с руками и ногами в леспромхозе работали – лес пилили. Лесу в ту пору много надо было валить – отстраивалась страна. Пацанва, которая родилась до войны, подросла, тоже работали, кто на полях, кто в лесу. Дела всем хватало. Лошади в деревне появились, выбракованных в армии стали по колхозам раздавать. Даже трактор один появился: с большими металлическими задними колесами и огромными шипами по ободу. Когда трактор проезжал по деревне, ребятня, как собачонки, стаей бежали за ним и верещали. Молодые ребята, что призваны были в конце войны, всё ещё в армии служили. Кадровых военных война повыкосила. Вот молодые и ждали, когда подрастёт новое поколение. А девчонки, что до войны подростками бегали, созрели, их молодое нутро любви требовало, а женщины, вышедшие замуж перед войной, и оставшиеся в лихолетье вдовами того же хотели. Вот и шли нарасхват и малолетки и мужички женатые.
Андрей, хоть и без ноги, но по мужской части ещё крепок был. Вот и не доходил он частенько с гаража, где работал, до дому. Перехватывала по дороге какая-нибудь молодая горячая вдовушка – не только ублажит мужика, но и водочкой попотчует. Красота! Алёна пыталась урезонить мужа, указывала ему на кучу копошащихся в избе детей. Да где там.
– Ни у кого я не был. С мужиками после работы на пилораме посидел, выпили понемногу.
Но сладкая жизнь притягивала как магнитом. Не только на часок– другой задерживался благоверный на работе, но и ночевать иногда не стал приходить. Лопнуло терпение Алёны. С мужем разговаривать бесполезно. Решила пойти к Нинке, где чаще всего застревал Андрей.
– Нина! Что ты творишь? Зачем мужика с панталыку сбиваешь?