Нота После. Мария Фомальгаут
министру говорят.
Вот так.
Враги.
В городе.
Скоро здесь будут.
Министр под землю идет речь готовить, мы все как один, и все такое.
Прачка смотрит на министра, он ей два пальца показывает, так лучники показывают, что есть у них пальцы, чтобы из лука по врагам стрелять.
Враги приближаются.
Видят дворец.
А убежище министра не видят.
Враги во дворец заходят, лучники по врагам стреляют, только что им лучники, у врагов такое оружие, что лучникам и не снилось.
Вон они, лучники, все лежат. Кровь стекает со ступеней дворца.
Враги заходят, повару велят ужин нести, чужеземный воевода прачку за грудь щиплет.
Темнеет.
Прачка ждет.
Враги в зале сидят, вино пьют, прачка белье вешает, близко-близко к огню…
– Файр! Файр!
– Фойер!
Дворец пылает.
Враги бегут.
Министр (целый премьер-министр) своим знак дает, стреляйте.
Падают подстреленные чужеземцы.
Целый премьер-министр прачке снова два пальца показывает. Тает в тумане дворец, расходятся, расползаются времена, премьер думает, надо бы прачку сюда, вон пусть хоть… э-э-э… полы моет… А поздно, поздно, разошлись времена, разъехались…
Ну вот, а вы говорите, прачка, прачка… И туристы ходят, говорят, прачка, прачка. А премьер возражает, что прачка, прачка. А прачка-то… а и не знает никто, не слышит никто, она же давным-давно умерла. И премьера не слышит никто, он же давным-давно умер. И туристов никто не слышит, они тоже давным-давно умерли, погасшее солнце смотрит на руины мертвого города.
Встать, суд идет…
Умираю.
То есть, еще не умираю. Но сопротивляться уже не могу. Если с опор скинули, это все, тут хоть как крутись, обратно на опоры не встанешь. А не встанешь, так и по звездам не сориентируешься, не зарядишься светом далекой звезды, там и смерть…
Это они все. Кто, они? Не знаю. Маленькие, юркие, опрокинули меня, сбили с опор, вертятся, грызут меня, кусают, прокусить не могут, я-то каменный, верещат – кьюрр-р-р, кьюр-р-р, чего кьюрр-р, вы говорите нормально, что хотите, я так не понимаю…
Не говорят. Не могут. Ну еще бы, где это видано, чтобы звери говорили.
И обидно так. Ладно бы в бою погибнуть, за мир, за вселенную, а тут от зверья какого-то…
А тут звери разбежались.
Как-то все, разом. Это совсем не к добру, если звери разбегаются, значит, учуяли что-то такое, от чего только и остается, что со всех ног бежать.
Что-то…
Главное, я на опоры встать не могу, убежать. А оно идет. Приближается. Тень от него падает, большая тень, длинная, тусклая, ну еще бы, звезда за тучами, чего ради тень яркая будет…
И ко мне наклоняется. Главное, я не понимаю, чего ради ко мне наклоняется, сожрать, что ли, хочет, да вроде бы и не сожрешь меня, каменный я. Или нравится, что блестит, это бывает, сейчас унесет меня куда-нибудь в свое гнездо, где бриллианты и серебряные