Возлюби ближнего своего. Ночь в Лиссабоне. Эрих Мария Ремарк
смеяться. Здесь очень грустно.
– Мириам! – тихо окликнула мать.
– Хорошо, – сказал скрипач. Он снова поднял смычок.
Керн оглянулся. Он увидел опущенные головы и откинутые назад белеющие в полутьме лица, он увидел печаль, отчаяние и мягкое просветление на их лицах, вызванное на несколько мгновений звуками скрипки, и он подумал о том, что видел много таких комнат, наполненных отверженными, чья единственная вина заключалась в том, что они родились и жили на свете. Это было, и в то же время была такая музыка. Это казалось непостижимым. Это было бесконечным утешением и одновременно чудовищной насмешкой. Керн видел, что голова скрипача лежала на скрипке, как на плече возлюбленной. «Я не погибну, – думал он, следя, как в большой комнате сгущались сумерки, – я не хочу погибать, жизнь прекрасна и полна желаний, а я еще не знаю ее, эта мелодия – это крик, зов в далекие леса, в неизвестные дали, в неизведанные ночи, я не хочу погибать!»
Только через несколько мгновений он заметил, что стало тихо.
– Что это было? – спросила девочка.
– Это были «Немецкие танцы» Франца Шуберта, – хрипло произнес скрипач.
Старик рядом с ним рассмеялся.
– «Немецкие танцы»! – Он провел рукой по шраму на лбу. – «Немецкие танцы», – повторил он.
Секретарь зажег свет.
– Следующий, – сказал он.
Керн получил направление в отель Бристоль и десять талонов в столовую на Венцельсплатц[7]. Получив талоны, он почувствовал, что голоден. Он почти бежал по улицам, боясь опоздать.
Он не ошибся. Все места в столовой были заняты, и ему пришлось ждать. Среди посетителей он заметил своего бывшего университетского профессора. Он уже хотел подойти и поздороваться, потом опомнился и отказался от этой мысли. Он знал, что многие эмигранты не любят, когда им напоминают о прошлой жизни.
Потом вдруг он заметил, что вошел скрипач и в нерешительности остановился. Керн помахал ему. Скрипач удивленно посмотрел на него и медленно приблизился. Керн смутился. Когда он увидел скрипача, ему показалось, что они давно знакомы; только теперь он сообразил, что они ни разу не разговаривали.
– Простите, – сказал он. – Я слышал, как вы играли, и я подумал, что вы здесь ничего не знаете.
– Так оно и есть. А вы?
– Я здесь уже был два раза. Вы давно из Германии?
– Четырнадцать дней. Сюда я приехал только сегодня.
Керн заметил, что профессор и его сосед встали из-за стола.
– Там освободились два места, – быстро сказал он. – Пошли!
Они протискивались между столами. Профессор шел им навстречу по узкому проходу. Он неуверенно посмотрел на Керна и остановился.
– Мы не знакомы?
– Я был одним из ваших учеников, – сказал Керн.
– Ах так. Да… – профессор кивнул. – Скажите, вы не знаете людей, которым может понадобиться пылесос? Десять процентов скидки, оплата в рассрочку? Или граммофоны со встроенным радио?
Керн опешил, но только на мгновение.
Вацлавская площадь.