Темная игра смерти. Дэн Симмонс
от напряжения сердце замерло, будто парализованное. Лицо водителя «плимута» мелко задрожало – даже не задрожало, а поплыло, как неплотно прилегающая резиновая маска, зрачки расширились, словно от удивления или страха, и заметались в панике. На какое-то мгновение Джентри показалось, что сквозь это худое лицо проступил образ другого человека, в загнанных глазах мелькнуло выражение абсолютного ужаса и смятения, но затем мускулы лица и шеи застыли, словно маску натянули плотнее. Лезвие все поднималось, дойдя до подбородка, – достаточно высоко, чтобы точно метнуть нож.
– Эй! – крикнул Джентри и взвел курок.
И тут водитель «плимута» погрузил лезвие в собственное горло. Он не вонзил, не ткнул, не полоснул себя по горлу, он именно погрузил пятнадцать сантиметров стали в собственную плоть, как хирург, который делает на операции первый надрез. Затем он провел лезвием слева направо во всю ширину шеи, медленно, уверенно и с большой силой.
– Бог ты мой! – прошептал Джентри.
Кто-то в толпе завизжал.
Кровь заструилась по белой рубашке мужчины, будто лопнул шар, наполненный красной краской. Самоубийца успел вытащить окровавленное лезвие и, что было просто невероятно, продолжал стоять еще несколько мгновений, расставив ноги, без всякого выражения на лице, пока кровь заливала его торс, а потом с отчетливо слышным звуком начала капать на мокрый асфальт. Затем он рухнул навзничь, ноги его конвульсивно дернулись и замерли.
– Не подходить! – рявкнул Джентри зевакам и кинулся вперед.
Тяжелым ботинком он придавил правую кисть водителя, а дубинкой откинул нож. Голова мужчины запрокинулась, края красного разреза на горле разошлись, и это походило на непотребную ухмылку акулы. Джентри увидел разорванные хрящи и иззубренные концы серых нитей, но потом кровь хлынула снова.
Он подбежал к своей машине и вызвал «скорую». Потом снова крикнул толпе, чтобы никто не подходил, и, пошарив дубинкой под «плимутом», достал пистолет. Это был девятимиллиметровый браунинг с каким-то особым магазином в два ряда, отчего он казался чертовски тяжелым. Джентри нашел предохранитель, щелкнул им, сунул пистолет себе за пояс и, подойдя к мужчине, опустился рядом с ним на колени.
Водитель перекатился на правый бок, руки его были плотно прижаты к телу, кулаки сжаты. Кровь уже образовала на асфальте лужу больше метра шириной, и с каждым медленным ударом сердца ее выливалось все больше. Джентри стоял на коленях в луже крови и пытался закрыть рану голыми руками, но разрез был слишком велик, а края рваные. Через несколько секунд рубашка мужчины пропиталась кровью, а глаза приняли тот остекленевший, неподвижный вид, который Джентри слишком часто видел у трупов. Дыхание его остановилось в тот момент, когда вдалеке послышался вой сирены «скорой помощи».
Джентри отошел назад и вытер руки о штаны. Во время стычки бумажник водителя каким-то образом оказался на тротуаре, шериф наклонился и поднял его. Послав к чертям правила обращения с вещественными доказательствами,