К берегам Тигра. Хаджи-Мурат Магометович Мугуев
стотысячной турецкой армии и что задача ваша – встретиться с англичанами, а не партизанить в тылу противника. Что еще? Кажется, все. Ах да… вы, конечно, получите от меня деньги в золоте, тысяч до сорока. Не жалейте их. Привлекайте симпатии населения своей щедростью, а главное – не скупитесь на подкупы курдских ханов и старшин.
Мы молчим. Генерал волнуется и барабанит белыми, холеными пальцами по столу.
– Должен, господа, откровенно высказать вам свое мнение о походе. Я считаю, что это ненужная и бесцельная жертва. Но что поделаешь? Дипломатические соображения… Английское командование категорически настаивает на этом рейде.
– Ваше превосходительство, если бы вы и не сказали нам откровенно всего этого, все равно я был бы точно такого же мнения об экспедиции, в которую нас посылают. Я отлично знаю ее трудности и предвижу еще большие опасности, чем рассказали вы, и все же… – Гамалий выпрямляется и твердо чеканит: – И все же мы совершим этот переход и благополучно вернемся обратно.
Генерал пожимает ему руку:
– Итак, каким же путем: через Курдистан или в обход на Гилян[18]? Первый – опасен и вряд ли выполним, второй – легче, но утомительнее.
Минутное молчание, затем Гамалий твердо отчеканивает:
– Мы пойдем по первому пути, через Курдистан.
Начальник штаба ошеломлен. Он недоверчиво смотрит на есаула:
– Но ведь там вы непременно натолкнетесь на противника, и он уничтожит вас.
– Ваше превосходительство, були б тильки кони; поки казак мае коня, ему сам бис нестрашный, а як що у казака нема коняки, пропала його козацька голова.
Мы оба смеемся. Генерал удивленно разводит руками и соглашается.
Затем он показывает нам груду лежащих на полу небольших холщовых мешочков, крепко, крест-накрест, перевязанных упругой бечевой. На каждом из них белеет квадратный картон, по которому алым пятном расползается казенная сургучная печать.
– В каждом по две тысячи золотых рублей, – говорит генерал, – вот эти пяти-, а эти десятирублевого достоинства. Всего двадцать пять мешков на общую сумму пятьдесят тысяч рублей. Помимо этого вот эти, – он показывает глазами на отдельно лежащие пузатые мешочки, – серебро, персидские туманы, это вам на дорогу. Денег не жалейте, в вашем путешествии они эффективнее пулеметов.
Гамалий пересчитывает мешки, я проверяю печати. Генерал обиженно бурчит:
– Все в порядке, мешки лежали под моим надзором. Соблаговолите, есаул, выдать мне расписку в получении содержания на расходы экспедиции и завтра с утра – с богом в путь.
Гамалий, вырвав из полевой книжки листок, пишет расписку. Я укладываю мешочки в специально предназначенный для них металлический ящик. Генерал звонит. В комнату входит адъютант, тот самый, который встретил нас вчера у подъезда штаба.
– Узнайте, пожалуйста, может ли принять нас по делу экспедиции майор Робертc.
– Так точно, ваше превосходительство, господин майор ждет
Здесь упоминается о Гиляне, граничащем с Месопотамией, а не провинции Гилян на севере Ирана.