Маргарита Бургундская. Мишель Зевако
Миртиль дрожала.
– Вот только, – продолжал Симон, – я должен кое о чем вас предупредить. Та славная женщина, которую мы сегодня арестовали, ваша дорогая госпожа…
Миртиль затаила дыхание.
– Так вот, через час она будет повешена, если, конечно, вы не явитесь к тому времени к месту казни. Такие вот дела. Что до меня, то я умываю руки. Бегите, спасайтесь, оставайтесь здесь – делайте, что хотите, но эта женщина, эта дорогая госпожа будет повешена!
И Симон Маленгр, даже не обернувшись, чтобы посмотреть, следует ли за ним девушка, направился к лестнице. Внизу он принялся медленно разбирать укрепления, которые воздвиг у двери.
– Скорее! О! Скорее, умоляю вас! – прошептал возле него голос Миртиль.
– Ха-ха! Так вы решились? Что ж, не волнуйтесь: мы не опоздаем, – это я вам обещаю.
– И вы говорите, что если я явлюсь в то место, куда вы собираетесь меня отвести…
– Ваша дорогая госпожа не будет повешена. И напротив, если через час нас там не увидят…
– Пойдемте! Пойдемте! – сказала Миртиль.
Они вышли. Маленгр по улице шел не спеша, даже не глядя на свою спутницу. Спустя полчаса они вошли в особняк Валуа через небольшую дверцу, никем не замеченные. Маленгр запер девушку в одной из комнат и бегом бросился разыскивать своего хозяина.
– Монсеньор, – промолвил он, представ перед графом де Валуа, – птичка уже в клетке.
Валуа вздрогнул. В черных глазах его вспыхнул огонь, а обветренные щеки задрожали от непередаваемой радости.
– Как тебе это удалось? – спросил он, постаравшись скрыть эмоции, которые, однако же, не ускользнули от Маленгра. – Она не кричала? Средь бела дня это могло бы быть опасно; но ты, конечно же, связал ее и заткнул ей рот кляпом… Надеюсь, ты не причинил ей боли, пройдоха?
– Монсеньор плохо меня знает, – сказал Маленгр, согнувшись вдвое, – если полагает, что я мог осмелиться поднять руку на девушку, которую вы удостоили своими вниманием; нет, я ее не связывал, не затыкал ей рот кляпом, даже пальцем до нее не дотронулся. Нет, она не сопротивлялась, не кричала; она следовала за мной покорно, словно ягненок.
И Маленгр рассказал Валуа, как ему удалось убедить Миртиль последовать за ним. Валуа по достоинству оценил хитрость слуги, наградив его заслуженными комплиментами.
– А теперь, – добавил он, – ступай разыщи Жийону.
Маленгр выскочил за дверь, сбегал за по-прежнему запертой в комнате Жийоной и повел ее к графу, не забыв шепнуть на ушко:
– Если скажешь хоть слово о том, что произошло между нами, я расскажу графу обо всех твоих способах вытягивания из него денег. И напротив, если будешь молчать, обещаю тебе, что вскоре мы станем богатыми.
Лишь теперь Жийона поняла, что Маленгр ее разыграл, чтобы выудить из нее тайну убежища Миртиль, а также золото, которого теперь ей так не хватало.
«Терпение, – сказала она себе, – я с ним еще поквитаюсь!..»
– Договорились, – произнесла она уже вслух, – я буду молчать. Ты угрожал мне, ограбил, довел до нищеты… но чего не стерпишь