Сто тысяч лет большой надежды. Ирина Анатольевна Кошман
была на допросе, и её присутствие во многом расстраивало Джона. Только после того, как детективы наедине попросили родителей убедить сына, что они будут любить его независимо от того, что он сделал, и после того, как Сьюзан и Нил сделали это, Джон был в состоянии признать содеянное.
В первое утро допроса Джон старался всё свалить на Роберта. Это Роберт был плохим, а Джон старался избегать Роберта в школе. Роберт в основном играл с девочками, потому что все считали его плохим. Да и вообще Роберт был сам, как девчонка, так сказал Джон. Он рассказал о том, как Роберт коллекционировал кукол-троллей, раздевал их и показывал всем их пластиковые задницы. Также Джон рассказал, что Роберт постоянно сосал свой большой палец. Однако всё это только наталкивало на то, что Джон и Роберт проводили много времени вместе. Джон признался, что с Робертом было интересно. Но делать плохие вещи принуждал его всегда именно Роберт.
Джон объяснил, что прогулять школу в пятницу, в день совершения преступления, надоумил его именно Роберт. Следователи долго раскручивали Джона рассказать о деталях того дня. Джон всё время ускользал от сути. Он говорил, что они гуляли в парке, на старой железной дороге, на кладбище: там Роберт хотел украсть цветы, но Джон сказал «нет». Венеблс также сказал, что это Роберт украл краску и бросил её в Джона. Но он ни разу не упомянул о супермаркете. Когда же ему позже сказали, что Роберт признался, что они были в «Стрэнд», то Джон расплакался и сказал, что Роберт лжёт.
После того, как детектив начал задавать много вопросов по поводу «Стрэнд», вводя Джона в истерику, он признался, что они были там, но сказал: «Но мы не крали ребёнка, мама! Мы бы никогда… Мы видели там двух других мальчиков, да. Но мы никогда не брали ребёнка, мама! Мама, мы никогда не брали ребёнка. Ты думаешь, мы сделали это. Мы не делали, мама, никогда!»
Джон казался обезумевшим и не мог сесть на место. Сьюзан же сказала: «Если бы я знала раньше то, что знаю теперь, Джон, я бы отвела тебя в полицию сразу же и не стала бы дожидаться, пока они придут и постучат в мою дверь…»
На следующее утро следователи услышали версию Джона, в которой было намного больше деталей, чем в версии Роберта. Джону рассказали, что Роберт заявил, будто это он украл ребёнка. Джон вскочил со своего места и начал кричать: «Я не прикасался к ребёнку! Я не убивал его. Мама, мама! Да, мы украли его, но оставили возле канала. Мама, вот и всё!» Его спросили, как к ним в руки попал ребёнок? Джон заявил: «Он просто ходил за нами сам». Но тут же он осекся, поняв, что говорит откровенное враньё.
Сыщики считают, что Джон хотел сказать правду, но испугался своей матери. После того, как Сьюзан и Нил успокоили сына и сказали, что будут любить его несмотря ни на что, но только он должен говорить правду, Джон упал на колени к матери и зарыдал.
«Я убил его… А что с его мамой? Вы скажете ей, что я сожалею?» – спросил Джон.
Это было именно то, что следователям было нужно. Джон признался. Он сказал это просто и ясно. Но они были уверены, что Роберт принял участие в убийстве