Библиосфера и инфосфера в культурном пространстве России. Профессионально-мировоззренческое пособие. А.В. Соколов
к формуле интеллектуальности, то есть оно может быть альтруистическим или эгоистическим, толерантным или интолерантным, по-разному культурно насыщенным. Правомерность отнесения их к библиотечной интеллигенции обусловлена их соответствием требованиям библиотечной интеллигентности. В чем заключаются эти требования?
Библиотечная интеллигентность представляет собой конкретизацию формулы интеллигентности. Эта конкретизация состоит, во-первых, в дополнении образованности книжной культурностью (владение литературным языком и письменной речью, начитанность, библиотечно-библиографическая грамотность); во-вторых, в следующих уточнениях содержания этической переменной:
альтруизм – осознание общественной значимости библиотечно-библиографического дела для просвещения и культурного прогресса нации; ощущение ответственности за удовлетворение и развитие познавательных, коммуникационных, ценностно-ориентационных потребностей и интересов своих сограждан;
толерантность – свобода доступа к документным потокам и фондам; исключение коммуникационного насилия по отношению к читателям (цензура, непрошеное руководство чтением, ограничение свободы выбора, навязчивая реклама и т. п.), а также исключение тенденциозной организации фондов и каталогов, прежде всего – спецхранов и идеологических чисток фондов;
благоговение перед Книгой как высшей культурной ценностью, безусловное обеспечение сохранности фондов, исключение библиоцида как святотатства.
Благоговение перед Книгой – не ритуальное почитание произведений письменности и печати, а состояние души интеллигента-книжника. Это эмоциональное состояние описывается в терминах «очарованные книгой»[134], «вечные спутники»[135], выражается стихотворными одами, ораторскими панегириками и философскими поучениями. В.Г. Лидин, раскрывая состояние души благоговеющего перед Книгой библиофила, писал, что им ощущается «очень тонкая, очень глубокая любовь, и странно, иногда кажется, что человек, который любит книгу, встречает и её ответную любовь»[136].
Разумеется, не всякий интеллигент относится к числу библиотечных интеллигентов, то есть интеллигентов-книжников. Более того, не всякого библиотечного профессионала можно назвать библиотечным интеллигентом, ибо очарованность письменным словом, благоговейное почитание овеществленной мысли давно ушедших авторов знакомо далеко не всякому. Выражением библиотечной интеллигентности является книга Валерия Леонова «Пространство библиотеки: Библиотечная симфония»[137]. Автор ощущает библиотечное пространство не как вместилище консервированных изданий, а как «отражение космоса в текстах», о котором он пытается говорить словами, но не в повествовательном, а в «музыкальном жанре». Симфонический жанр был подсказан интеллигенту-книжнику Леонову не рационально взвешенным
Очарованные книгой. Русские писатели о книгах, чтении, библиофилах. Рассказы, очерки, эссе / Сост. А.В. Блюм. – М.: Книга, 1982. 287 с.
Вечные спутники: Советские писатели о книге, чтении, библиофильстве / Сост. А.В. Блюм. – М.: Книга, 1983. – 223 с.
Лидин В.Г. Друзья мои – книги. Рассказы книголюба. – М., 1976. С. 3–4.
Леонов В.П. Пространство библиотеки: Библиотечная симфония. – М.: Наука, 2003. 123 с.