Мадонна. Проклятый город. Арчибальд С Скайлс
но вот он уже стоял перед нами. В руках у него была завернутая в холстину доска.
– Чего ищите, девонька? – спросил он меня.
Я объяснила.
– Ну, пойдемте провожу, – неожиданно сказал мужичок. – Помогите только донести, а то я умаялся тащить.
Я взяла доску, и мы пошли через лес. Оказалось, что то была не часовня, а церковь и дорожка к ней шла с другой дороги. Мы ехали по навигатору и действительно подъехали почти вплотную, но с другой стороны, где никто не ходил. Сама же церковь оказалась метрах в ста через лес.
– Ну, мать, давай сюда! – Сказал вдруг старичок, когда мы вошли, чуть не выдернув доску у меня из рук, и ушел в алтарь. Через несколько минут он вернулся уже в облачении, прошел, не взглянув на нас через всю церковь и, сказав что-то бабушке у входа, вышел вон.
– Вы откуда приехали? – Спросила нас бабушка.
– Из Питера. Говорят, здесь чудотворная икона есть. Не покажете где?
– Чего же я вам ее покажу, если вы сами ее и принесли. Батюшка с ней ходил в деревню сегодня к больному после литургии. Ну, раз такое дело… – она помедлила, а потом, мельком взглянув на дверь, сказала: – Ладно, давайте быстро! – Открыв южную дверь в алтарь, она впустила меня внутрь, и я оказалась в недозволенном пространстве. Одна, в алтаре, я встала на колени перед Пантанассой7, которую несла, и вдруг ощутила, что не смогу ни о чем просить. В голове у меня не проносилось ни одной мысли, а существовала только ясность, что меня любят, все про меня знают и все, что со мной происходит, происходит во благо. Я поняла, что не знаю, поправлюсь ли, но почему-то больше не волнуюсь об этом, а вижу и понимаю вещи более важные, более глубокие. Какие, я не могла бы назвать. Но чувство было такое, что болезнь моя по сравнению с тем, что я теперь понимала, была мелочью. Такой же мелочью, как и мои обиды на мать, сестру и на судьбу.
Я вышла всхлипывая и сотрясаясь от каких-то судорог, хотя и не плакала. Мы прошли назад к машине и вернулись домой тем же вечером. Всю дорогу я почему-то зевала.
***
Отец Андрей оказался моим однофамильцем. Более того, родители его происходили из тех же мест, что и мои предки. Возможно, даже скорее всего, мы были дальними родственниками по отцу. Аркадий познакомился и подружился с ним еще тогда, когда работал за границей. Там же с отцом Андреем познакомился и Вася, когда приезжал к Аркадию в гости. Все в отце Андрее умудрялось быть сразу и обычным, и удивительным. Так бывает, когда встретишь после долгой разлуки человека, которого хорошо помнишь и часто вспоминаешь. И то ли время вас изменило, то ли память за это время дорисовала что-то свое, а смотришь и видишь одновременно и хорошо знакомого, и совершенно другого человека. Так и отец Андрей. Говорил он на русском языке, хорошо знакомом всем по книгам, и был этот язык до того чист и правилен, что понималось: а ведь так красиво уже никто давным-давно не говорит. Роста и размера он был такого огромного, что мог бы поспорить с моим отцом, и сам был еще не старым и довольно красивым мужчиной. Ошеломляющее
Пантанасса, иконописный тип, также называемый «Всецарица». На иконах этого типа Богородица изображается сидящей на троне с Младенцем в руках.