Мадонна. Проклятый город. Арчибальд С Скайлс

      Он сделал паузу для вдоха и продолжил:

      – И всегда как-то удается подстраивать вечные ценности под настоящий момент и сходит с рук. Дмитрий Донской был предан анафеме за гонения на церковь, но без снятия анафемы был прославлен в лике святых. Святой праведный Иоанн Кронштадтский тепло отзывался о Распутине и молил Бога, чтобы до праздников прибрал Льва Толстого. Так какая же на самом деле правда? А любая. Какую вам нать?

      Отец Андрей сидит молча, смотря в пол так, словно его пристыдили, но стыд и неловкость почему-то чувствую я. Вася, сказав то, что, видимо у него накипело, успокоился. Арка, который считал, что анархия – это лучшая форма правления, а саботаж лучшая форма борьбы, до которой люди еще не доразвились, просто скучал в кресле. А я ждала, что скажет отец Андрей.

      – Борьбой ничего не решишь. То, с чем ты борешься, усиливается, – медленно и веско промолвил отец Андрей. Вася молча слушал. – И борьба эта в твоей голове. Может быть, ты и не понимаешь этого, но ты сам себя разрушаешь своим недовольством. Ведь ты не церковь, не власть, ты жизнь свою не принимаешь, – он вздохнул и, все так же глядя себе под ноги, проговорил: – Все от трусости. Боимся раскрыться. Боимся любить. Но, раз тебе больно, значит, выздоравливаешь.

      Летний, солнечный и по-петербургски долгий поздний вечер, начавшийся так весело, вдруг стал угрюмым. Как будто бы кто-то позвонил и сообщил что-то неприятное. Я ушла на кухню мыть посуду, чтобы просто не встречаться с ними глазами. Незаметно ушли и Вася и отец Андрей. Мы остались с Аркадием вдвоем.

      – Что ты тут свои туфли разбросала!? – спросил Аркадий строгим тоном, войдя на кухню.

      – Какие туфли?

      Он показал на желтые туфли, которые купил потому, что хотел в них видеть меня в кадре. Я примерила их. Они мне очень шли, но были такие неудобные. Я сделала пару шагов, зацепилась каблуком и упала бы, если бы он меня не подхватил, а в следующее мгновение я почувствовала его губы на своих.