Летом перед грозой. Дмитрий Лекух
год на рыбалку ездим. Если получается, то вообще по два раза в год. И всегда покупали тут, в Свири, у бабушек пирожки с рыбой, уж очень они тут у них вкусные. А сейчас гляжу – что-то и нет никого.
Она снова кивает, поднимает на меня усталые и, когда-то, судя по всему, очень красивые глаза.
Наконец, заговаривает:
– Так гонять их стали. Сами раньше у них всегда затоваривались.
– А что так? – удивляюсь. – Эти-то кому помешать могли?!
Она только хмыкает:
– Так приказ. О запрете торговли на перронах. По всей России сейчас так будет.
– О как! – удивляюсь еще больше. – А что тогда мужиков на Лодейном Поле с их палеными сигами не гоняют?!
– Так им заплатить есть чем, – хмыкает еще раз.
Потом задумывается:
– Или начальник вокзала там не такой зверь.
Я только вздыхаю.
– Жалко, – говорю. И снова лезу в карман за сигаретами.
Она опять пожимает сутулыми плечами, и в этом пожатии – такая русская покорность судьбе, что мне даже как-то отчего-то становится стыдно, и я отхожу, как можно более деликатно прикуривая…
– Извините, – неожиданно слышу у себя за спиной.
И голос неожиданно как раз такой.
Извиняющийся.
Как и сами слова.
Хотя, в принципе, вроде как и мужской.
Я поворачиваюсь.
Дядька.
Где-то моего возраста.
Может, чуть помоложе: мне, если я не с бодуна, несмотря на определенную грузность фигуры, никто не дает моего почти что полтинника, все считают «мужчиной под сорок» в худшем для меня случае.
А вот похмелье – да, выдает.
Ну, да не в этом дело, – дядька, в принципе, как дядька: бесцветный, в джинсах и фирменной «шимановской» рыбацкой ветровке, с острым носом, давно наметившимся брюшком и серыми водянистыми глазами.
И к бабке не надо ходить, что из славного города Санкт-Петербурга.
Их типаж.
– Слушаю вас, – говорю. – Чем-то могу помочь?
Мужик мнется.
Ну, да мне, в общем-то, пофиг.
Мне торопиться некуда.
Стою.
Курю.
Жду.
– Видите ли, – рожает, наконец, – вы только что уж очень нелицеприятно высказались про копченую рыбу с Лодейного Поля. Вы уж простите, я невольно подслушал.
– Да делов-то, – хмыкаю. – Если б я от кого скрывался, то это другое дело. А так-то что. Слушайте на здоровье.
– Да нет, вы меня не так поняли, – улыбается уголком рта.
Ага, думаю.
Нет.
Я тебя именно что правильно и понял.
У тебя – свои профессиональные привычки.
У меня – свои…
– Я ваш сосед, мы в соседних купе едем. И вот поэтому меня так ваша реплика о копченой рыбе с Лодейного Поля и заинтересовала. У меня просто товарищ там целый лоток закупил, но мы их еще не начинали.
Я ухмыляюсь.
– Товарищ, – спрашиваю, – высокий такой, в желтых берцах и синем шейном платке?! Так я ему еще сразу после покупки адрес туалета подсказал. Так что, если еще не ели – это хорошо. Травануться,