Летом перед грозой. Дмитрий Лекух
неожиданно жестко прищуривается.
– Какой мне опыт нужен, – тянет медленно, – я решу сам. При всем, что называется, уважении, Валерьяныч. Это моя жизнь, мой опыт, мне и решать. Вот и все. А насчет «синдромов» ты, Валер, по-моему, все же гонишь. Не все же такие толстокожие, как ты. А убивать живых людей, мне отчего-то так думается, – не самое простое занятие.
Глеба крякает.
– Убивать, Славян, – говорит неожиданно спокойно, – если уж ты так хочешь знать, это вполне нормально. Не плохо, не хорошо. Нормально. В смысле, если это делаешь на войне. Там это обычное, рабочее состояние. Тебя туда для этого и привезли, в принципе. «Страдать» из-за этого после возвращения может либо восторженная курсистка, либо свинарь из хозвзвода, который сам на войну не ходил, но ребята рассказывали. А так, для человека с нормальной психикой, некоторое офигение вызывает только сам момент возвращения. Плюс пара недель на понимание, где оказался, и возврат навыков нормальной человеческой жизни. Причем, эту пару недель сам по себе нормальный дембель вряд ли осознает глубину проистекающих в нем психологических процессов, ибо керосинит еще хуже, чем в день проводов в армию. Вот вместе с похмельем это осознание и приходит помаленьку. А дальше кто-то приспосабливается к нормальной жизни, а кто-то живет воспоминаниями. Вот эти вот могут в себе внутри что угодно расковырять, любой, понимаешь, синдром. К счастью, таких, много о себе думающих, все-таки меньшинство. И можешь, кстати, извиниться перед Валерьянычем: «толстокожесть» тут совершенно реально ни при чем…
Глава 13
…Мы уже подъезжали к Медвежьегорску, когда дверь в купе неожиданно распахнулась.
Алёна.
Во всей своей недетской красе.
– Здравствуйте, мальчики, – говорит.
Я чуть мысленно водкой не подавился.
Нормальное начало, думаю.
– Я так поняла, мы с вами фактически в одни места едем, – продолжает. – А вы не отведете даму по этому поводу в ресторан?! Пусть это будет даже «вагон». А то мои все дрыхнут. А я выспалась. Мне скучно и хочется кого-нибудь съесть.
. Вот, думаю, твою мать.
Начинается.
.Я, оно конечно, хотел сначала в какую-нибудь сторону съюлить.
Но по охотничьей стойке, – лапа вперед, хвост параллельно земле, даже целых два хвоста, я бы сказал, – понял, что в ресторан идти все-таки придется.
Просто чтобы глупостей не наделали.
А то – эти могут.
Только дай..
.Нет, я все понимаю.
Безусловно.
Ага.
– А отчего бы, – улыбаюсь, – и не проводить. Дайте нам только минут несколько, мы с парнями чуть носики припудрим.
Дама хихикает и удаляется, грациозно прикрывая дверь.
Я показываю двум высунутым языкам сначала кулак, а потом еще и средний палец вдогонку.
– Охолоните, – шиплю, – изверги. Оставьте тетку в покое. Она почти наверняка чья-то мать и жена.
Высунутые языки меня, естественно, не слушают.
И глаза горят совершенно нездоровым охотничьим блеском.
Альфа-самцы, мать их так.
Проблема.
Блин…
…