Триста лет спустя. Искушение иллюзией (сборник). Лев Триб
в которых звал всех желающих красочный плакат:
В день Единства и любви
Липусканец не грусти
Веселися просто так –
Не за ПУК и не за КАК[8].
Ритуальное прощание
Я осознаю некоторую несообразность резкого перехода от описания всенародных праздников к описанию сцен ритуального прощания[9] в Лилипутии, но что делать, в вашем мире, так же как и в любом другом, рано или поздно, все заканчивается переходом в иной мир, по другую строну земной жизни. Поверьте, в этом событии неминуемом для каждого, будь то англичанин, русский, папуас, лилипут или даже еху, нет ни чего страшного, и я, с полным правом осмелюсь утверждать, ничего того, что могло бы вызвать страдания и печаль у близких, провожающих усопшего в наш мир. Разумеется, это верно лишь в том случае, если близкие искренне симпатизировали усопшему при его жизни. Впрочем, по моим наблюдениям, лилипуты, по крайней мере, внешне на людях, к ритуальному прощанию относились не то что бы в духе времени, но я бы сказал в духе понимания и видения этой процедуры с нашей стороны мира. Ритуал прощания происходит по сложившейся традиции следующим образом: усопшего относят на кладбищенское поле, иначе называемое «полем отпущения грехов», которое находится неподалеку от загона, выделенного Гулливеру для проживания во время его пребывания в Лилипутии. На поле установлен специальный помост, рядом с огромным валуном, камнем всесожжения. Усопшего помещают на помост, в ногах его ставят один или два подноса (при захоронении особо важных деятелей государства ставят три подноса) Пока на камне всесожжения готовятся последние приготовления к кремации, проходит прощание с усопшим, которое открывает старейший по возрасту из пришедших на проводы. Выступающий, как и все последующие провожающие, подробно перечисляют все обиды, которые усопший нанес ему и другим людям, все мерзости и гнусные дела в которых он был замечен при жизни, затем выступающий достает из-за пазухи несколько небольших камней и выкладывает их на поднос, по числу наиболее страшных обид и злодеяний упомянутых им в прощальной речи. Таким образом, после окончания процедуры прощания, на одном или нескольких подносах, в зависимости от греховности усопшего, образовываются кучки камней, которые затем вываливаются в ямки с прахом покойного, выкопанные здесь же на поле. Поле усеяно большими и малыми кучками камней, по которым вполне достоверно можно определить не только добродетельность, но и к какому классу или рангу относился усопший. Обычай вываливать на могилки груды камней по числу преступлений и гнусностей, совершенных покойным, исходил из веры лилипутов в то, что перечисление грехов усопшего, очищает его душу, то есть происходит своеобразный обряд покаяния за грехи усопшего его родственниками или теми, кому при жизни усопший сделал подлости. До недавнего времени, на обочине «поля отпущения грехов» находилась похоронная
Редакция нашла совершенно справедливым замечание уважаемого автора первого отзыва на публикуемый отчет г-на П. Стафеева по поводу эстетической не уместности аббревиатур «потребительских универсальных корзин» и «корзин абсолютного качества» и практически убрали их написание из всего текста, оставив без изменений их написание лишь в четверостишии на плакате. Полагаем, что читатель согласится с тем, что в данном случае, написание аббревиатур оправдано, если воспринимать их как элементы городского фольклора. К тому же очевидно, что замена аббревиатур на расшифровку их значения лишит не затейливый, но милый призыв к праздничному веселью – изящества и очарования.
Мои непосредственные наблюдения за вышеописанной процедурой ритуального прощания, дают основания рекомендовать всем христианским странам, заимствовать у лилипутов их погребальные ритуалы при захоронении своих граждан. Обряд отпущения грехов или отпевания, можно совместить с чтением охаяльных листков и тут же организовать продажу камней в разных расфасовках. Впрочем, автор уверен, что католическая церковь, имея большой исторический опыт в торговле индульгенциями, если сочтет достойным внимания мои наблюдения, сумеет извлечь из них максимум пользы во имя оставшихся живых и их бога, который, как сказано: «не есть бог мертвых, но живых».