Триста лет спустя. Искушение иллюзией (сборник). Лев Триб
по своим свойствам вкусом и запахом, которое получило одноименное название.
Для того, чтобы рассказать о поистине бесценном вкладе капитана Гулливера в создание промышленно-производственного комплекса СНЛ необходимо сделать некоторые пояснения для чего автору придется обратиться к отчету-рукописи самого капитана. Я помню, что на вопрос: как оценивает капитан издание своей рукописи Ричардом Симпсоном на предмет точности воспроизведения и редакторской правки рукописи, Гулливер, несколько замешкавшись с ответом, сказал, что в целом издание ему понравилось, но все же были допущены, как он считает намеренно, искажения некоторых событий и среди них, явно ошибочная, версия причины возникновения пожара в императорском дворце. Отказавшись от подробностей, Гулливер, нехотя, пояснил, что по всей видимости, он сам стал причиной возникновения возгорания, добавив, что ни в коей мере не держит обиды на издателя за намеренные искажения, понимая, что Симпсон руководствовался исключительно соображениями этики и родственными чувствами к нему. Перед отбытием в Лилипутию, у меня состоялась встреча с «высшим я» Ричарда Симпсона, в ходе которой, редактор ответил на ряд вопросов, касающихся цели предстоящего посещения, за что я ему глубоко признателен и, в числе других, на вопрос: может ли он прояснить истинную причину и подлинного виновника пожара в императорском дворце, коим по его собственному признанию, является сам Гулливер? Симпсон согласился с тем, что действительно намеренно исказил событие, уточнив при этом, что подлинная причина, как и виновник бедствия, абсолютно ничем и никем не подтвержден и в любом случае не умоляет заслуг Гулливера перед Лилипутией. Удовлетворившись тогда этим скупым объяснениям, я вскоре сам нашел исчерпывающий ответ на поставленный вопрос. Вспомним, читатель, небольшой эпизод из пребывания капитана в Лилипутии. В дни, когда еще ничто не предвещало опалы, Гулливер, желая доставить удовольствие императору, по его просьбе, встал в позу Колосса Родосского, раздвинув ноги, как можно шире, для того, чтобы пропустить между ними корпус пехоты и кавалерии. Армия прошла успешно, император остался доволен, но состояние панталон Гулливера и без того, по его собственному признанию «имевших несколько прорех», значительно ухудшилось, чего в тот момент капитан, возможно, и не заметил, но именно это обстоятельство – плачевное состояние панталон, сыграло с ним плохую шутку. У Гулливера в те дни были проблемы с пищеварением, связанные с переменой пищи и воды. Больше всего ему досаждало скопление газов. В момент вручения посланником Блефуску императору Лилипутии, проекта мирного договора, у Гулливера, обязанного присутствовать на всех важных церемониях, как обладателя самого высокого титула Нардока[11], неожиданно громко заурчало в животе, что вызвало испуг у послов и замешательство императора и его свиты. Для тонкого и нежного слуха лилипутов, звуки, произведенные перемещением газов в животе Гулливера, перекрывали гул артиллерийской канонады.
Высокий титул Нардока, капитан Гулливер получил за блестящую операцию по захвату флота Блефуску в историческом морском сражении.