Король нищих. Жюльетта Бенцони
который помогал Николь и умело прислуживал за столом.
В этот вечер сотрапезники начали ужин в полном молчании, потом неторопливо обсуждали последние новости, опубликованные в «Газетт де Франс», где много писали о волнениях, поднятых в Нормандии. Король выслал против восставших войска во главе с маршалом де Гасьоном…
– Нищета, чьими жертвами стали бедняки, это страшная примета нашего времени. Кардинал, сам будучи священником…
– …восприимчив к этому, уверяю вас, – перебил Ренодо шевалье де Рагенэля. – Я знаю тому примеры, но он стоит слишком высоко, чтобы заботиться о том, что ему представляется второстепенным эпизодом. Он отдает себя Франции…
– Но Франция – не отвлеченное понятие. Франция – это ее люди. А кардинал безжалостен и непреклонен.
– Безжалостным его сделали люди. Подумайте о том, что каждую минуту ему угрожает кинжал убийц… Боюсь, что кардинал вслед за Гасьоном пошлет в Нормандию господина Лафма…
– Следом за солдатами – палач! Несчастные люди! Этот человек – дьявол…
Наступила тишина; мужчины использовали эту паузу для того, чтобы передать друг другу фаянсовый, расписанный голубыми узорами горшочек с табаком, набили трубки, раскурив их от горящей головешки из камина. Какое-то время газетчик, не говоря ни слова, попыхивал трубкой, отсутствующим взглядом следя за кольцами дыма. Потом вдруг спросил:
– Известно ли вам, что в прошлом месяце убиты еще две женщины?
Очнувшись от дремотного оцепенения, в которое он уже начал погружаться, Рагенэль вздрогнул.
– Каким образом? Как и раньше?
– Именно. Только клеймо изменилось. На этот раз оно представляет собой букву «сигма»… Но все остальное как прежде: женщина изнасилована, убита, отмечена клеймом.
– Почему же вы ничего не говорили мне об этом?
– Мне вообще не следовало бы говорить вам об этом. Когда я узнал о первом из убийств, то попросил аудиенции у кардинала. Ришелье не только запретил мне давать сообщение об убийстве в «Газетт», но и упоминать о нем в разговоре с кем-либо. Я нарушаю ради вас свое слово лишь потому, что вы мой друг, и, по-моему, естественно, если я ставлю об этом в известность вас, ведь вы уже так дорого заплатили за свое участие в нашей авантюре…
– Значит, кардинал, – медленно, словно подыскивая слова, сказал Персеваль, – хотя и знает убийцу, позволяет ему продолжать чудовищные злодеяния?
– Кардинал нуждается в этом негодяе. Он, вероятно, считает, что для этого человека убийства необходимая отдушина, ибо этот убийца сумасшедший. Конечно же, для Ришелье жизнь нескольких шлюх и гроша ломаного не стоит: с его точки зрения, эти девки сами выбрали опасную жизнь.
– Не стоит до того дня, пока убийца не примется за порядочных женщин! – с жаром заметил Рагенэль.
– Порядочная женщина устроена так же, как и шлюха, – внезапно раздался незнакомый голос. – Женщины одинаково чувствуют боль, с той лишь