Безработица. Иван Зорин
взяться за кисть, краски. Как раньше, засесть за мольберт. Конечно, какой из него художник, смех один, любителем-то с трудом назовёшь. Но какая разница, раз это приносит удовлетворение. А может, то, что случилось, и к лучшему? Может, и хорошо, что опустели витрины, исчезли рекламные щиты? На что идут лучшие годы – дурацкий выбор между сортами колбасы, мебельными шкафами и марками одежды, это отнимает все силы, в этой бесконечной гонке главное не промахнуться, не прогадать, не обмишуриться, выбрать, так выбрать, чтобы не хуже, чем у соседа, за те же деньги, но лучше, мало не упасть в грязь, надо услышать похвалу, да с оттенком зависти, тогда это высший балл, на пятёрку. Так было раньше. А теперь того, что можно себе позволить, – раз-два и обчёлся, просто кот наплакал, один костюм, галстук, в горошек или строгий узкий, вместо парада ботинок в обувном шкафу одна пара, а зачем больше, идти всё равно некуда, зато можно снова, как в университете, сочинять стихи, читать их жене, видеть её благосклонную улыбку, можно думать, в конце концов, да, чёрт возьми, можно просто посидеть, подумать…
Вскоре им посчастливилось подстрелить зайца. Поздравив друг друга с начинанием, они ещё полдня колесили по тайге, но удача их на этом покинула.
– Зато возвращаемся налегке, – усмехнувшись, заметил Пётр Н.
Делить тушку не стали, жена Петра Н. работала раньше поваром в заводской столовой и, разделав её, быстро приготовила на раскалённой докрасна электроплитке. Алексей К. с женой принесли самогон, и за ужином сидели вчетвером.
– Жестковатое мясо, – жуя зайчатину, сказал Алексей К.
– Ну, ясно, не кролик, – одёрнула его жена.
– А зубы на что? – с набитым ртом отозвался Пётр Н. – Ты, Алексей, смотри лучше, как бы их о дробь не обломать, жена-то, небось, не всю вынула.
– Скажет тоже! – жена Петра Н. всплеснула руками. – Не бойтесь, мясо я проверяла.
– А хоть бы и нет, выбирать не приходится, – жена инженера застыла с куском зайчатины на вилке. – У нас с деньгами совсем плохо.
– С деньгами хорошо, без денег плохо, – снова сострил хозяин. Но никто не улыбнулся. Его жена отложила вилку.
– Хватит, Петя, не до балагурства. У вас с деньгами плохо, а у нас их просто нет.
– Ну всё, понеслось! – Пётр Н. потянулся за самогоном. – Что же теперь – и не жить? А когда деньги ещё не изобрели, люди без них умирали? И мы не умрём. – Он разлил самогон по рюмкам. – Такие разговоры только аппетит портят, давайте выпьем.
– Ваше здоровье! – поддержал его инженер.
За два месяца после закрытия золотопромышленной компании внешний облик Златорайска заметно изменился – на улицах стало меньше машин, больше пешеходов, общественный транспорт, ставший не по карману, сократился, и теперь по закоулкам блуждали лишь одинокие автобусы, удлинившие свой маршрут, на перекрёстках за ненадобностью отключили светофоры, закрылись две бензоколонки из трёх, а муниципалитет, предписав экономить электроэнергию, обрёк город на темневшие вечерами витрины и тускло светившие фонари. Все эти резкие перемены произошли почти молниеносно,