Последний акт «симфонии». Татьяна Гаврилина
как практиковалось до сего времени, а в один голос, отчего службы затягивались на несколько часов к ряду, и далеко не каждый верующий мог их выстоять.
Не трудно себе представить, какую мощную волну праведного гнева вызвали церковные новины в неподготовленном к подобным переменам народе! Не разделяя благих намерений своих поводырей, наиболее несдержанные противники церковной культурной революции отважились пускать в ход не только отборную матерную брань, но и кулаки, колья и прочий подручный материал. Глубоко укоренившееся в сознании русского человека «многоголосье», когда церковная служба в храме для быстроты и удобства священнодействия исполнялась на 5—6 и даже более голосов, оказалось явлением живучим, и его не так-то просто было искоренить.
Впрочем, и «ревнители благочестия» не собирались быстро сдаваться, тем более что новый патриарх Иосаф, заступивший на патриаршую кафедру после смерти патриарха Филарета, оказался его достойным приемником и продолжил начатую своим предшественником программу обрядового реформирования.
Обобщив свои наблюдения в части богослужебных беспорядков и присовокупив к ним многие свидетельства «ревнителей», изложенные ими в челобитной, поданной на его имя, патриарх Иоасаф издал в 1636 году меморандум, названный «Память», который предназначался для внутреннего пользования служителями всех церквей и приходов. Инструкции, изложенные в этом сочинении, предусматривая конкретные и последовательные шаги в направлении культурного перерождения церковного богослужения, должны были, в конечном итоге, придать церковным действам правильный и стройный порядок.
И тут выяснилось, что «многогласие» настолько укоренилось в повседневной богослужебной практике, что отменить его одним росчерком пера, пусть даже и пера самого патриарха, не представляется возможным. Осознав это, Иоасаф, дабы избежать большой церковной смуты, принял мудрое решение, предложив на первых порах сократить число «голосов» до двух или, на худой конец, до трех, а далее – на втором этапе реформы – установить в храмах одноголосое пение.
Но даже и такая плавная и умеренная программа перехода от многоголосой церковно-приходской службы на «одногласие» встретила со стороны консервативно настроенных священнослужителей резкое неприятие. Да и о какой культуре в религиозных народных массах можно было вести речь, если и сами служители духовного культа не могли похвастаться ни хорошими манерами, ни выдержкой, ни смиренномудрием. Нередкими были случаи, когда лица духовного звания вступали на глазах у изумленной публики в вульгарные перебранки, а то и того хуже – в массовые потасовки, устраиваемые ими на почве отстаивания первенства чести.
Вот почему второе сочинение патриарха Иоасафа «Лествица власти», представляя собой обычное справочное пособие по определению места каждого архиерея, архимандрита и игумена в иерархическом строю, имело