Заплачено кровью. Трагические события первого года войны. Валерий Павлович Киселев
тогда учили.
Меньше чем через час батарея Терещенко догнала застрявшую, очевидно перед мостом, колонну автомашин разных марок и назначений. Увидев в колонне стоявших рядом командира полка Малинова и замполита Васильчикова, Терещенко поспешил к ним. Хотел начать доклад о состоянии батареи, но Васильчиков остановил жестом, обнял. Терещенко краем глаза с удивлением заметил, что полковник Малинов как будто не рад этой встрече.
– А мы думали – потеряли батарею. Как люди, накормлены? – спросил Васильчиков.
Он до войны часто бывал в батарее, люди знали его хорошо, и Терещенко к замполиту относился с уважением.
– Обедали, но по-настоящему позавчера. Кухню потеряли. А так все нормально, орудия все в строю, люди тоже, не считая пятерых раненых и одного убитого, лейтенанта Сасо, вчера похоронили.
Шофера беспокойно поглядывали на небо и действительно вскоре над колонной пролетел самолет. Сделав круг, он неожиданно для всех сел на луг метрах в ста от дороги. Из самолета вылез летчик и побежал к колонне. Через минуту Терещенко заметил в его руках ведро. – «Интересно, что это он с ведром носится…» – не понял сначала Терещенко, а потом услышал: «Бензинчику бы, ребята, хоть пару ведер…».
– Ты беги дальше, там бензовоз должен стоять, – ответил летчику кто-то из шоферов.
Скоро летчик с двумя ведрами шел к своему «ястребку», а когда колонна, наконец, сдвинулась с места, Терещенко увидел, как самолет резко взмыл в небо, едва не задевая за елки.
«А молодец парень, все бы так воевали», – подумал Терещенко и вспомнил, как утром они проехали мимо новенького КВ, брошенного танкистами только потому, что кончилось горючее.
Самолет только сделал круг и прошел над колонной, как Терещенко услышал гул еще нескольких самолетов и пулеметные очереди. Он тут же спрыгнул с коня, краем глаза видя, как повозки разъезжаются с дороги в кусты. Две пары самолетов с крестами на фюзеляжах промелькнули над головой, щедро поливая дорогу свинцом. Потом Терещенко увидел, как навстречу этим самолетам, прямо в лоб, мчится тот самый наш «ястребок». Один немец словно споткнулся и потянул в сторону, густо дымя хвостом, остальные разлетелись, но через минуту, развернувшись, бросились вдогонку. Терещенко смотрел на догонявших нашего «ястребка» «стервятников», пока они не скрылись из виду. «Молодец парень, просто молодец!» – думал он.
За эти дни Борис видел наши самолеты всего несколько раз, далеко и небольшими группами, воздушный бой наблюдал впервые, у него уже успело сложиться недоверчивое отношение к нашим летчикам – «Где же вы, сталинские соколы…», – но после этого случая Терещенко сразу почувствовал к нашей авиации уважение.
Вспомнил, как в Калуге, когда ехали на фронт, на путях в вагоне оказались двое наших летчиков со сбитых самолетов. Столько они тогда наговорили о первых боях в воздухе, что кто-то сбегал к коменданту станции и их тут же увели в отдел