Меч Тенгри (сборник). Ркаил Зайдулла
сотрясался от смеха стоя.
Щтапан от обиды закрыл лицо руками. Словно ему в лицо горстями кидают грязь. Он готов был пережить грубость Галиуллы – чего не скажет подвыпивший человек. Но предательство Долговязого Вали – человека, в котором он надеялся увидеть заступника, совершенно выбил Щтапана из колеи. Как будто человек, который улыбался и собирался тебя обнять, неожиданно ударил тебя по лицу. Разве дело в пьяном кряшене? Он же унижает его, Щтапана! А эти радуются… Счастливы…
Никто не заметил, как Щтапан ушёл.
– …Очень молод я тогда был, принял близко к сердцу, – сказал Степан Петрович по-татарски.
– Что, что? – терзалась дочь. – Сергей, послушай, может, он что-то важное говорит.
– Ну не до такой же степени я понимаю язык, – расстраивался зять.
…Уехал Щтапан, отрёкшись от своего татарства, уехал даже из Казани. Старался жить среди русских, дав себе слово никогда не произносить ни одного татарского слова. Когда после двадцати лет жизни на чужбине вернулся в Казань, в нём не оставалось ни капли татарского. И не было никого, кто напоминал бы ему о его происхождении – близкие родственники уже давно перешли в мир иной, а дальних судьба раскидала кого куда.
– Сынок… – Откуда-то вдруг возникла мама. – Я так долго тебя ждала. А ты уехал в Казань и пропал. Потом сказали, что ты уехал ещё дальше. Я так долго ждала, когда ты вернёшься… – тётка Нащтук вытерла глаза краем фартука. – Я верила и все глаза проглядела, ожидая, что рано или поздно мой Щтапан вернётся. Вот ты и вернулся… – Несчастная мать заплакала.
– Мама, я вернулся! – крикнул Щтапан.
– Вот это слово я понимаю, – сказал зять. – Маму свою он зовёт.
Но Щтапан не слышал его. Обняв маленькое тело матери и вдыхая её милый, знакомый с детства запах, он забылся. Душа отлетела.
2007
Сановный дом
Со стороны улицы послышался необычный шум, который постепенно усиливался. В доме слегка забеспокоились. «Что там ещё? – лениво произнёс один из сановников. – Надо выйти посмотреть».
Первым пошёл Главный начальник. Шёл он степенно, ноги по лестницам переставлял осторожно, аккуратно, до перил рукой не дотрагиваясь. Да-а, походка, что и говорить, фирменная. Даже пылинки не шелохнутся.
Дом пропитан специфическим запахом, напоминающим запах гнили – наверное, оттого, что находится рядом с Гнилым озером. Впрочем, чего тут удивительного – каких только запахов не вобрал в себя Дом, воздвигнутый в середине шестнадцатого века. Правда, в своё время Дом немного переделали, подгримировали, фасад выкрасили в красный цвет. Но краска уже давно поблекла, а часы на фасаде давно остановились по причине заговора врагов народа и до сих пор показывают тридцать седьмой год.
Перед Домом собралась странная толпа. Что-то кричат, машут какими-то флагами, вымпелами, лопатами, а то и просто кулаками.
«Что за безобразие, – подумал Главный начальник, – сроду такого не бывало…»
Он постарался унять неожиданную внутреннюю