А между тем. Лариса Миллер
между воспаленных тем
И жарких слов о том, об этом
Струится свет. И вечным светом
Озарены и ты и я,
Пропитанные злобой дня.
1995–1999
Живем, а значит, длим попытку…
Живем, а значит, длим попытку
Вдеть ускользающую нитку
В иглу с невидимым ушком.
…Семь верст до неба – все пешком,
Все лесом, а дойти б не худо.
Стихов немыслимая груда –
Попытка навести мосты.
Как небо помыслы чисты
И связаны не с миром этим,
А с миром ТЕМ. ТУДА мы метим,
И рвется каждая строка
С листа бумаги в облака.
Ждали света, ждали лета…
Ждали света, ждали лета,
Ждали бурного расцвета
И благих метаморфоз,
Ждали ясного ответа
На мучительный вопрос.
Ждали сутки, ждали годы
То погоды, то свободы,
Ждали, веря в чудеса,
Что расступятся все воды
И дремучие леса…
А пока мы ждали рая,
Нас ждала земля сырая.
А пока из этой жизни нас не выбили…
А пока из этой жизни нас не выбили
Вижу иву, что согнулась в три погибели,
Вижу иву серебристую, плакучую,
Примоститься рядом с нею рада случаю,
Примоститься рядом с ивою над речкою,
Где плывут овечка следом за овечкою,
То есть облако пушистое за облаком –
Жизнь морочит нас своим смиренным обликом.
И гляжу я на неё глазами кроткими…
Что-то дни опять становятся короткими,
Но куда ни гляну – всюду злато чистое,
Исключение лишь ива серебристая.
Заполним форму: год рожденья…
Заполним форму: год рожденья –
То бишь начало наважденья,
Начало бреда или сна…
Задача, кажется, ясна.
А в той графе, что ниже даты,
Дадим свои координаты;
Левее – пол; каких кровей
Укажем ниже и правей,
И роспись. Что, теперь яснее
И жизнь и как справляться с нею?
Осыпается жасмин, осыпается…
Осыпается жасмин, осыпается…
Спит душа моя и не просыпается,
Видит белого жасмина цветение…
Впрочем, то ли это сон, то ли бдение,
То ли это сна и яви свидание…
Видит белых лепестков увядание,
Видит как они на землю – увядшие –
Опускаются, как ангелы падшие.
Все страньше жизнь моя и страньше…
Все страньше и страньше…
Все страньше жизнь моя и страньше,
Ещё странней она, чем раньше,
Ещё причудливей, чудней,
Еще острей тоска по ней –
– Чудной и чудной. Что же дальше?
А дальше – тишина, стена…
Смотри-ка, лампа зажжена
В чужом окне, где жизнь чужая
Проходит, старый провожая
И привечая новый миг.
Попробуй не сорвись на крик
И не воскликни: «Стой, мгновенье,
Постой»,