Подменыш. Духовидец. Кошмары. Одержимые. Пражский студент (сборник). Ганс Эверс
знаю точно, – ответил он, – четыреста-пятьсот тысяч будет наверняка. Достаточно, чтобы ты могла жить на них не без удобства.
С минуту они сидели молча.
– Ты должна бы немного работать, Приблудная Птичка! – начал он снова.
– А над чем ты работаешь? – пожелала узнать она. – Ради чего, в сущности, ты здесь?
Ян ответил серьёзно:
– Именно для работы. Разве есть на земле место более тихое и более солнечное? Оно точно создано для работы.
Она с изумлением посмотрела на него:
– А что же ты сделал?
– Ничего, – ответил он. – Никто не может здесь работать, работать по-настоящему. Только кажется, что здесь хорошо работается. Слишком красив этот остров – страна феаков! Днём здесь живут, а работу всегда откладывают на завтра и никогда её не делают. Когда это заметишь, проникнешься сознанием, насколько красивее жить, как полевая лилия, предоставив заботу обо всем остальном Господу Богу, – уже не хочется уезжать отсюда.
– Так ты хочешь остаться здесь навсегда? – спросила она.
Он отрицательно качнул головой.
– Я – нет. Я грежу, но когда-нибудь уж проснусь. Тогда уеду.
– Но ведь ты ничего не делаешь, – возражала она, – говоришь, что здесь нельзя работать. А утверждаешь, что я должна работать?
– Да, да, Приблудная Птичка, – воскликнул он, – всегда хорошо напоминать другим о добродетели. Выбиваться из сил тебе нет нужды. Делай только, что можешь, играя. Например, научись говорить по-итальянски. Завтра приедет мой учитель фехтования. Он был в отъезде. Обыкновенно он приезжает сюда из Неаполя дважды в неделю. Ты можешь учиться и фехтованию.
– Кажется, ты умеешь хорошо фехтовать, – сказала она. – Мне доставалось от тебя ещё в Войланде.
– На рапирах и тяжёлых саблях, как студенты. Это я могу. Теперь же я учусь обращаться со шпагой и с лёгкой саблей.
– Для чего?
– Господи Боже, Приблудная Птичка! – воскликнул он, – да для того же, для чего я карабкаюсь на скалы Фараглиони или каждые две недели пишу письмо. Надо ведь что-нибудь делать и в этой сказочной стране.
Хорошего роста и очень изящен кавалер Делла Торре. Чёрные волосы, миндалевидные глаза, чёрные усики над верхней губой. Бледное, точно из алебастра, лицо. Длинные, узкие белые руки. Фехтовал он как черт, далеко превосходя Яна и в выпадах и в ударах. Эндри смотрела на него с восхищением.
– А он действует лучше тебя, – уверенно заявила она.
Ян прищёлкнул языком.
– В фехтовальном зале – конечно! Но я не хотел бы видеть на поединке этого почтённого нейтиченца!
– Как? – спросила она. – Как ты зовёшь его?
Он, смеясь, продекламировал по-немецки:
«Дюжина евреев и девяносто цыган не справятся с одним нейтиченцем!»
– Он оттуда родом? – продолжала она расспрашивать. – И где это – Нейтичен?
– В пастушеской стране, в Моравии, – отвечал Ян. – Конечно, он родом не оттуда: он только по духу нейтиченец. Бравый рыцарь выдаёт себя