Мал золотник…; Туман спустился c гор. М. И. Ибрагимова
Придерживая рукой раскрытую дверь кунацкой, он пригласил гостью в дом.
Амир-Ашраф, оставив гостей с Керимом в кунацкой, вошёл в кухню и позвал туда жену и дочь. Когда они подошли к нему, недоумённо переглядываясь, он тихим, спокойным голосом сказал:
– Это приехала фронтовая подруга нашего Селима с его сыном.
– Вай-вай! – Зухра всплеснула руками.
– Не кричи! – одернул её Амир-Ашраф. – Лучше приготовь поскорее ужин. Люди с дороги. Голодные.
Но Зухра не могла успокоиться. Раскачиваясь из стороны в сторону она продолжала причитать:
– Незаконная… с ребёнком… через три года после войны… Что скажут люди?.. Как смотреть в глаза соседям?..
– Ума у тебя никогда не было и к старости не набралось, – буркнул Амир-Ашраф и вышел из кухни.
– Мама, не переживай. – Умму подошла к матери, обняла её за плечи. – Ну, что с того, что она приехала? Побудет и уедет…
В кухню вошёл Керим.
– Что ты наделал? Кто тебе велел? Зачем привёз? – набросилась Зухра на сына.
– Велел отец. А что в том плохого? – пожал плечами Керим. – Разве не может твой родной внук, мой племянник, приехать к нам? Это же продолжатель нашего рода. И разве ребёнок в чём-нибудь виноват? Пусть Селим и Марина сами разбираются в своих отношениях. А ребёнок, если даже не останется с нами, должен знать свою родню.
Умму направилась в кунацкую, чтобы при свете лучше разглядеть гостью.
Женщина была длинноногая, рыжая, с большими серыми, впалыми глазами, правый глаз немного косил. Она не понравилась Умму. Представив рядом с ней Селима – стройного, плечистого, черноусого, кареглазого красавца, – Умму скривила в ухмылке губы. Засидевшись в девках, она с презрением смотрела на всех женщин. В каждой из них она видела соперницу. Девушек в ауле и так хватает, а вот джигитов мало: многие не вернулись с войны.
– Надо же, – сказала она, войдя снова в кухню, – и что Селим нашёл в этой женщине?.. Любая наша девушка в сто раз лучше её…
– А ты, красавица, помолчи, не подливай масла в огонь, – грубо оборвал сестру Керим.
– Ещё вашей ссоры здесь не хватает, – вздохнула Зухра, всхлипывая.
– Ну и ну… Ведёт себя как… Ничего же страшного не случилось. Души у вас нет и совести не хватает! – с возмущением сказал Керим и вышел во двор, хлопнув дверью.
Последние слова его смутили Зухру и Умму. Зухра вытерла глаза и, выйдя следом за сыном из кухни, направилась в кунацкую.
Марина сидела на старом, обитом жестью сундуке, усталая, измученная дорогой, и с улыбкой смотрела на сына, который стоял на коленях у деда и водил пальчиком то по его щетинистым усам, то по белой бороде.
Когда Зухра при ярком электрическом свете увидела ребёнка, она застыла от удивления. Пробудившееся материнское чувство растопило лед на её сердце. «Сыночек!» – хотела воскликнуть она, но сдержалась и смущённо произнесла:
– Родной мой…
«Ну, слава Аллаху, признала», – обрадовался Амир-Ашраф и, чтобы окончательно закрепить родственный