Сердца наши золотые, инкрустированные бриллиантами. Этьен Экзольт
ты не сделаешь этого, то пять лет не сможешь сосать своему женишку. – полицейский смотрел поверх моего плеча, как будто надеялся ее увидеть.
– Она не станет. – отступив на шаг, я едва не упал, наступив на ее ноги.
– Тогда готовься. Ребята в тюрьме будут рады. Они считают таких, как ты насильниками. – ухмыльнувшись, он уцепился большими пальцами за свой широкий ремень из старой, выцветшей кожи.
– Я должна. – всхлипнув, Снежана сделала шаг в сторону.
– Не вздумай. – сквозь сомкнутые зубы прорычал я, но полицейский метнулся ко мне, толкнул меня так, что я отлетел назад, едва не упав, схватил за руку девушку и потянул ее к себе. Поджав пальцы, я приготовился, вспоминая все, чему мой брат учил меня, но в глаза мне уставилось дуло пистолета и мне пришлось остановиться. Полицейский крупнокалиберный «Мангуст», легкий пластиковый механизм, отличался небольшой скоростью пули, намерением его было остановить, но не убивать меня и, помня о том, как много произошло в последнее время скандалов, связанных с совершенными полицией убийствами, я мог полагать, что находятся в обойме призванные травмировать патроны, по чьей вине я буду страдать еще многие месяцы, если не годы. От моего брата мне доводилось слышать, что он предпочел бы подобной травме ранение из штурмовой винтовки, но я считал то заявление глупостью и бахвальством. Приподняв руки, я замер, пристально глядя на полицейского, бросив взгляд на часы, отметив время, посмотрел на его машину, запоминая ее номер, намереваясь впоследствии использовать все это для увлекательной мести.
Левой рукой он держал Снежану, привлекая ее к себе, ухмыляясь с счастливым азартом религиозного фанатика, уничтожившего церковь иной веры. На мгновение ему пришлось отпустить купальщицу, с нищенствующим звоном расстегнуть ремень, пуговицу брюк и их молнию. На все это ему потребовалось немалое время, но она не сделала попытки убежать, она стояла, покачиваясь, опустив голову, прикрыв лицо все еще мокрыми волосами, сгибая и выпрямляя пальцы, царапая ногтем указательного подушечку большого, а его ноготь вонзая в безымянный. Офицер нащупал свой член и тот появился из ширинки мертворожденным лысым грызуном, морщинистым, темным, маленьким, жалким, невосполнимо прожорливым. Схватив руку девушки, полицейский положил ее на эту бесстрастную плоть, сжал свой кулак поверх ее пальцев, пошевелил им, покусывая губы. Пистолет его был направлен на меня, находясь более чем в двух метрах от моей головы, не было никакой возможности для меня преодолеть это расстояние так, чтобы он не успел отреагировать на мое движение, выстрелить, ударить меня или иным способом причинить мне вред. Глубоко вдохнув, я посмотрел себе под ноги, надеясь увидеть камень, но имевшиеся неподалеку от моих туфель были столь малы, что едва ли могли превратиться в оружие. И все же я решил присесть, попытаться незаметно взять хотя бы один из них, надеясь, что с его помощью мне удастся отвлечь на мгновение внимание полицейского