Рыцарь с земляничной тропы. Антон Александрович Алексеев
я говорил не про купцов, а про подошвенных, что были при них. Но это уже не важно. Прости, что соврал, – потупился мальчик. – Но оно же все равно запасное.
– Аквер! – пригвоздила мама. – Завтра у нас будет более серьезный разговор. И взбирался, по всей видимости, тоже всегда один?
– Один, – окончательно погрустневшим голосом произнес мальчик.
– Всё! Этого достаточно Аквер. Украл снаряжение, без спросу убегал в горы, отлынивал от обязанностей.
– Не правда. Все что нужно я делал, а занимался только тогда, когда время свободное появлялось.
– Отлынивал, отлынивал! – мама погрозила пальцем. – Это ведь были не все истории, правда? А ну-ка на меня посмотри.
Мальчик соглашаясь вздохнул.
– Вот видишь! И, кстати, какой тебе еще великан. Кто-то мне давеча обещал подлатать сети и пошить новую мерёжку.
– Я тебе и за грибами как-то раз обещал сходить в Заячий лес. Может, просто поменяем эти дни местами, – изобразив невинные глаза, сказал Аквер. – Тем более мерёжу я за один день все равно сделать не успею. А так бы взобрались бы на великана, насобирали грибов и сразу домой, к сеткам.
– Глядите, какой умный. Всё. Разговор окончен. Быстро спать.
– Понятно, – тихо пробубнил Аквер, снова укутываясь в одеяло. – То есть великана я в своей жизни так и не увижу, зато отлично рассмотрю старые, рваные сетки. Хорошо. Их ведь никто и никогда еще не видел! – Аквер изобразил восторженность. – А потом все будут рассказывать о своих приключениях, о чудесах, которые они видели, а я буду рассказывать про сетки. Отлично, – долгая пауза. – Просто замечательно!
– Так! Хорош уже, а! – проговорила мама так же собираясь спать. – Разбухтелся, как старый дед.
– Вот, – продолжил Аквер. – Уже и побухтеть нельзя. Что же дальше то будет? – спросил мальчик и немедленно получил в ответ подушкой по голове.
– Теперь подушками закидывают, – не успокаивался Аквер, преисполненный размеренным бухтением. – Нет. Так жить нельзя.
– Определенно, – продолжила за него мама, забираясь на печь. – Жить без хорошей порции прута по заднице точно нельзя.
Аквер притих. Прутом по заднице получать не особенно хотелось, да и, честно говоря, подобный разговор был не очень плодотворен по части достижения желанного результата. Поэтому комнату, через несколько секунд, заволокло сонной тишиной.
Лучины на светцах были потушены, а поленья в печке уже давно перестали трещать. Мама уже практически засыпала, отвернувшись к стене, как темноту прорезал мальчишеский всхлип:
– Отец бы меня обязательно взял.
Мама смотрела в стену, её губы сжались, лоб озабоченно наморщился, а вздох стал предвестником компромисса:
– Выезжать будем рано утром, до петухов, – тихо проговорила мама. – Встанешь сам. Если проспишь, то, стало быть, никуда не поедем. Посмотрим, насколько ты хочешь увидеть своего каменного великана.
В тишине было слышно, как Аквер привстал, но слова из его уст зазвучали только через несколько мгновений:
– Спасибо, мам.
– Пожалуйста!