Конь в кармане. Лирическая культурология. Александр Генис
онтологические устои жизни. Физики без метафизики нам не хватает, но и метафизика без физики нам не нужна.
Если средневековая наука ставила перед собой цель понять смысл и значение вещей, то наука Нового времени стремилась предсказывать явления природы и контролировать их. Этот тип науки развился из магии, которая пыталась активно воздействовать на окружающий мир. Уже ученые Возрождения понимали науку как могущественную магическую практику, которая позволит человеку подчинить себе природу и уравняет его с Богом. С церковью ученых ссорили демиургические претензии науки. Магия с ее пафосом покорения природы родила нацеленную в будущее концепцию прогресса.
Мистические склонности сегодняшней науки ведут ее не вперед, а назад. Мистика ведь всегда ориентирована на возвращение к исходному состоянию мира, к той непрерывной реальности, которая предшествует дискретному, разъятому на фрагменты миру. Пытаясь – вслед за мистикой – проникнуть к истокам бытия, новая наука доходит до того логического предела, за которым меняются ее цели: вместо информации – трансформации, вместо знания – мудрость.
На обратном пути
Органическая парадигма заявила о себе в 60-е, когда философия хиппи, идеология «зеленых», практика восточных религий и психоделических опытов соединились в сложный духовный конгломерат, получивший в Америке одиозное имя «контркультура».
Почему это произошло именно в 60-е?
Потому, что тогда во взрослую жизнь вступило первое поколение, выросшее в беспрецедентном достатке и благополучии. Из-за этого пусть относительного, но все же невиданного раньше покоя и процветания перед нашим рациональным и секулярным веком открылась онтологическая бездна, которую безуспешно пытался завалить товарами простодушный консюмеризм. Не то чтобы раньше бездны не было, но в эпоху депрессий и войн ее доверху заполняли страх и повседневная борьба за существование. Бурные политические потрясения той эпохи были не столько причиной, сколько результатом онтологического томления, породившего феномен 60-х.
Этот хронологический рубеж весьма условен. Совпав в Америке с вьетнамской войной, а в России с процессом десталинизации, «шестидесятые» двигаются по миру, настигая каждую страну в тот момент, когда в ней вырастает первое сытое поколение.
Сейчас, кажется, приходит очередь Японии. Свидетельство тому – террористический акт в токийском метро, учиненный весной 1995 года членами секты «Аум Синрикё», в которую входили сливки японского студенчества. Объясняя произошедшее, японский автор Рейко Хацуми рассказывала, как биологи поселили на изолированный остров птиц и предоставили им вдоволь корма. Вместо того чтобы наслаждаться сытой жизнью, птицы стали вести себя воинственно – драться, и грабить гнезда, и уничтожать яйца.
Природа – минималистка, она не рассчитывает на излишки – о них должна позаботиться культура. А когда она с этим не справляется, за дело берется контркультура.
Универсальная