Капитан Два Лица. Эл Ригби
быстро отвела взгляд.
– Хм. Весьма соблазнительная мысль.
Тайрэ говорил медленно: цедя, растягивая слова, будто колеблясь. Торговец ждал. Наконец по тонким губам капитана скользнула слабая улыбка: он что-то решил.
– Я предложу вам за нее нечто более ценное, чем горстка золотых ракушек. Надеюсь, вы хорошо слышите?
– Как слепая донная рыба, – с достоинством кивнул мужчина. – И даже лучше.
Тайрэ слабо поманил его к себе, и работорговец наклонил голову. Отвлекшись, он чуть ослабил повод, на котором держал девочку. Тут же она перестала смотреть в пол.
Ино не уловил первого движения, не уловил броска. Он просто увидел, что нуц, уже прыгнув и впившись одной рукой в рубашку хозяина, а другой в его волосы, сомкнула острые белые зубы на открытом участке сальной шеи. Она прокусила не только кожу, но и артерию. А еще принц увидел – хотя не сразу поверил глазам, – что почти одновременно с этим Тайрэ всадил в грудь работорговца длинную, очень-очень тонкую спицу. Она не оставила заметного следа на ткани и тут же исчезла в рукаве капитана. Тело обмякло и сползло на пол; нуц уже не было рядом. Ино даже не заметил, как она сбежала. И это без всякой «старой школы» следопытов!
Странно, но тишина не вернулась в эти стены. Большая часть посетителей трактира давно возобновила разговоры, а кто-то теперь захохотал, бормоча что-то вроде: «Да, это такой народец!», «Вот же маленькая бестия!», «Не повезло бедолаге!». Тайрэ поднялся и бросил на стол монеты-ракушки за выпивку.
– Идем, Ино. Поедим в другом месте, тут смердит сильнее, чем на «Ласарре», когда там еще были свиньи и куры.
Ино послушно вскочил; он с трудом сдерживал желание спросить про иглу. Он был восхищен этим быстрым, небрежным и изящным убийством, граничащим с настоящим подвигом. Ведь вряд ли зубы нуц, пусть и острые, действительно нанесли крепкому мужчине серьезное увечье, хоть работорговец и оставил рядом с собой приличную лужу крови. Кровь все еще лилась постепенно ослабевающим фонтанчиком. Кстати, это не помешало кому-то немедленно занять освободившийся стол и громогласно потребовать двойную порцию ухи́, а еще кому-то – проворно начать шарить у трупа в карманах.
Тайрэ и принц Ино вышли на улицу. Они преодолели несколько проулков и свернули в очередной, когда черная тень с горящими глазами спрыгнула навстречу с какой-то крыши – а может, прямиком из чьего-то окна. Веревки на тощей шее уже не было, но Ино без труда узнал остроухую длинноволосую пленницу. Капитан тоже. Приблизившись на шаг, он спокойно спросил:
– Почему ты еще не спряталась в чьем-нибудь трюме и не возвращаешься домой?
Она неопределенно повела голым плечом.
– Мне некуда. Всех перебили, когда угоняли. Возьмите меня с собой, маар. Я буду не хуже вашего гаремного дохляка. Даже лучше. Во всём.
При этих словах Ино, до того жалевший девочку, от возмущения подавился воздухом. Мало того, что дохляк, так еще и гаремный?
– Эй ты!
Его не удостоили и чихом: говоря, дикарка