Испытание реализмом. Материалы научно-теоретической конференции «Творчество Юрия Полякова: традиция и новаторство» (к 60-летию писателя). Коллектив авторов
слепить Костанжогло по лекалам нравственности.
Выскажусь криминально. У всех названных писателей я не нахожу мудрой любви к человеку. Есть сочувствие, есть обличение зла, что при известных обстоятельствах можно назвать любовью-состраданием, но широкой любви не ощущаю.
У Полякова взгляд на мир добрый и широкий. И что важно – он не упивается значением собственной личности, не навязывает свой взгляд читателю…
И, забегая вперед, к литературным успехам Юрия, скажу: хорошо писать можно только в любви. (А Поляков – человек любящий.) Без любви проза ущербна, как неполная семья для ребенка. А поэзия без любви ущербна в квадрате – в лучшем случае ее место занимает эссеистика, рифмованная ворчливой ненавистью к стране и людям.
Не бывает мелких тем, бывают мелкие авторы. У Полякова в стихах и прозе разговор может идти о событиях как бы незначительных, даже пустяковых, но выход на высоты духа обязателен.
8. О некоторых ассоциациях. Однажды Юрий Поляков сказал в частной беседе, что если сравнить журнал «Красная новь» за 1926 год с журналами 1990-х годов, то возникает полная аналогия по звеняще-гудящему представлению авторов гениями. Ни тех, ни других сейчас никто не помнит. А как звенели их имена в журнальном стакане!
Кажется, Куприн сказал в начале века: «Сейчас в России каждый смуглый юноша – великий русский писатель!»
Так вот. В 1995 году вышел роман Полякова «Козленок в молоке». Юрий Михайлович в нашей беседе под диктофон рассказывал: «…Это было мое возвращение в литературу. Меня, естественно, пытались замолчать… И, к всеобщему удивлению, «Козленок в молоке» имел феноменальный успех. Он стал расходиться большими тиражами (а в то время резко упали тиражи такой прозы). Я тогда сотрудничал с издательством «Олма-Пресс». И критика роман абсолютно замолчала. Делала вид, что его нет. Но зато был колоссальный читательский интерес. Ну и дальше пошло-поехало.
Начиная с этой вещи либеральная критика занялась именно системным замалчиванием. Они поняли, что если к читательскому интересу добавить еще активный разговор критики, пусть даже абсолютно разгромный, это будет резонировать. И они выработали в отношении меня технологию замалчивания, которую до сих пор успешно используют.
Наталья Иванова в огромной статье о прозе первого десятилетия XXI века даже не упомянула мое имя. Такие дела!»
Справедливо считается, что в «Козленке» Поляков вынес приговор постмодернизму.
…Если пробежаться по названиям произведений, опубликованных в 1994−1997 гг. в журнале «Новый мир», то название ненаписанного псевдоромана «В чашу» (материальной интриги «Козленка в молоке») покажется вполне достойным того квазифилософского забора названий, которым «Новый мир» отгораживал свою территорию:
«Введение в Авалианины камни».
«Сквозь разломы оконченной жизни».
«Длинные свечи долго горят».
«Я надуваю пузырь тишины и уклада».
«Не узнавая языка».
«Узрение