Асистолия. Олег Павлов
на самой модели, для чего водил прямо по телу тупым концом карандаша, на ее лице можно было увидеть спокойное равнодушие, как будто даже не чувствовала этих прикосновений к себе. Она меняла позы, каждый сеанс принимая новую, какую хотелось видеть и получить этому человеку. После нескольких часов неподвижности, когда кончался сеанс, оживала и, прикрываясь руками, пряталась за фанерной перегородкой. Кружок расходился – а знакомые обсуждали работы, курили и еще болтались от нечего делать на этаже. Она появлялась, юркнув на лестницу, спеша исчезнуть. Но вдруг подошла, жадно спросила у кого-то сигарету… Оказалось, кто-то ее знал… Он услышал ее голос: грубоватый, больной. Бросила взгляд в его сторону, и очень значительно произнесла, кивнув на листы: «Я могу это посмотреть?». Затягиваясь, все еще жадно, с каким-то упорством, и пуская в сторону от его работы сигаретный дым, впилась глазами в рисунок, резко выдохнула: «Хорошо». За ее спиной хохотнули. То ли смешило веское бессмысленное слово, то ли сама она была смешна…
«До встречи, мальчики!»
Процокали по лестнице каблуки, точно это скакал и стукался какой-то маленький твердый шарик.
Студенты болтали…
«Мясо мне ее не нравится. Тухлятина».
«Строит из себя. Ума не надо. Разделась – и стой».
«Вы что, не знаете? Она авторитет зарабатывает. Срезалась на вступительных в прошлом году, устроилась в деканате – там крутится, тут стоит. Хочет снова поступать».
Он слушал и молчал.
Больше не приходил.
А потом услышал ее голос. Она узнала, что он студент – и на каком курсе учится, добыв в учебной части номер его телефона.
Пришла – и разделась…
Дальше – гул из слов…
«Можно позировать одетой, но за „обнаженку“ больше платят…»
«Представь, мне снится, что я голая… Потом я просыпаюсь, голая… Потом позирую, голая… Это мой кошмар!»
«Вообще-то по личной договоренности я позирую за пятьдесят в час, и не меньше… Но тебе это бесплатно. Я сразу почувствовала, что ты мой художник».
«Три раза в неделю я парю голая, как в „Мастере и Маргарите“, ну, ты меня понимаешь…»
«Я устала, что с меня делают одни наброски… Это такая серость! Пожалуйста, сколько угодно, любуйтесь мной и дрочите, но я хочу, чтобы с меня писали серьезные крупные вещи!»
«Мне нужна возможность творить…»
«Я заряжена энергетикой творчества…»
«Моя мама сказала моему папе, когда я родилась: „У девочки очень кривой нос, а ножки прямые“. А он ей сказал, представляешь: „Главное ноги, а на нос, ей-богу, никто не будет смотреть!“»
«Когда я надеваю мини-юбку, то на работе полный отпад!»
«Лезет на меня и шипит: „Если ты мне не отдашься, о тебе никто никогда не узнает, я закрою тебе дорогу в искусство…“»
«Я знаю, я ведьма, я тебя приворожу…»
«Ну хватит. Я устала. Слезай. Какой же ты ненасытный, однако».
Она пила вино, которое он купил подпоить и себя, и ее, чтобы стало легче, – но для чего-то еще притворялась,