Мне сказали прийти одной. Суад Мехеннет
вызывала вопросы. Почему Бремер организовал пресс-конференцию с таким человеком? Почему такой человек, как Чалаби, который многие годы провел за границей Ирака, может сказать о будущем страны больше, чем те, кто прожил в ней всю свою жизнь? Действительно ли все это было связано с лучшим будущим для иракцев или Соединенные Штаты просто хотели держать у власти людей, которыми легко упралять?
– Но разве США не думают, что человек с таким послужным списком может больше навредить, чем помочь? – спросила я у Энтони Шадида, когда мы как-то пили чай у нас в саду.
– Суад, большинство людей в США так далеко не заглядывает, – ответил он. – Чалаби говорит по-английски. Он учился в Соединенных Штатах. Он знает, куда подставить правильные шутки. Он знает правила игры в округе Колумбия. Веришь или нет, но это имеет значение для некоторых из тех, кто принимает решения.
Каждый вечер, когда мои коллеги набирали телефоны своих любимых, я звонила родителям в Германию. Во время этих разговоров, рассказывая о том, что вижу, я начала все больше узнавать о первых годах семейной жизни своих родителей и о том, как раскол шиитов и суннитов, который сейчас обострился в Ираке, стал источником проблем и для них.
Разделение на секты вызвало гораздо больше проблем со стороны семьи моей матери. Она родилась и выросла в Антакье, турецком городе неподалеку от сирийской границы. Во время Первой мировой войны мой прадедушка прятал в своем доме армян и помогал им перебираться через границу в Сирию на запряженных лошадями повозках. Мои родственники никогда об этом особо не распространялись, потому что даже спустя многие годы боялись последствий. Некоторые члены семьи были арестованы за помощь армянам. Мои родственники не разделяли их веры, но у них с армянами было кое-что общее: и те и другие принадлежали к меньшинствам в Османской империи, а позже – в Турции.
Родные мамы были гражданами Турции, но имели арабское происхождение и изначально прибыли из Сирии. Когда она была ребенком, людей с арабскими корнями в Турции часто посылали на обязательную военную службу на курдских территориях, где конфликт был в стадии обострения. Дедушка, успешный продавец шин, и мамины старшие братья рассказывали истории, как в пятидесятые и шестидесятые годы вооруженные турецкие солдаты приходили и заявляли: «Мы поимеем всех ваших девиц. Мы вас убьем. Вы не настоящие мусульмане». В результате люди, проживающие в районах, прилегающих к арабо-турецкой границе, начали оказывать сопротивление. Они создали местные службы охраны правопорядка и следили за окрестностями, позволяя селиться там только христианам и людям, имеющим арабские корни.
Мама рассказала, что подростком влюбилась в турецкого полицейского. Они хотели пожениться, но братья сказали ей, что убьют ее, если она выйдет замуж за турка. Бабушка симпатизировала молодой паре, но братья были тверды: их сестра никогда не выйдет замуж за турка или суннита.
Мама отвергла предложение полицейского, но ее сердце было разбито,