Якудза (сборник). Дмитрий Силлов
Пошел я, однако, заточки твои топить.
– Спасибо, – сказал Макаренко.
– Ну, сам понимаешь, капитан, одним «спасибо» тут не отделаешься, – хмыкнул Замятин. – Как нога починится, с тебя пузырь.
– Да хоть два, – усмехнулся Макаренко.
– Ловлю на слове.
Замятин поднялся.
– Точно не будешь? – кивнул он на флягу.
После обилия столь разной и противоречивой информации хотелось забыться.
– А, давай, пожалуй…
– Тогда давай помогу, страдалец.
Замятин приподнял голову больного. Андрей сделал пару глотков и откинулся на подушку. Коньяк сразу же ударил в голову.
«Эх, не стоило после наркоза-то, – пришла запоздалая мысль. – А, ладно. Хотелось бы верить, что все… так гладко… обойдется…»
Мысли ворочались в голове все тяжелее и тяжелее. Сквозь внезапно накатившую сонную муть Макаренко еще успел увидеть удаляющийся белый силуэт Замятина.
«Хотелось… бы… верить…»
В комнате не было окон. И если даже в ней и имелись двери, то найти их с первого взгляда было непросто. Настолько плотно прилегали друг к другу панели из материала теплого, как нагретый за день камень, и черного, как чугунная плита.
В бронзовых светильниках, расставленных по углам, плясали языки пламени. У одной из стен комнаты стоял алтарь, увенчанный полуметровой статуей дракона из желтого металла. Перед алтарем находилась украшенная резьбой специальная подставка, на которой лежал короткий ритуальный меч в ножнах.
Посреди комнаты стояла низкая деревянная кушетка, на которой лежал спящий человек.
Человек был полностью обнажен. В его теле торчало несколько десятков тончайших игл, делая его похожим на дикобраза. Рядом со спящим в позе лотоса сидел другой человек. На человеке была надета абсолютно черная свободная куртка, того же цвета штаны и смешные не то носки, не то тапочки с отдельным большим пальцем. Таким образом открытыми у человека оставались лишь голова и кисти рук.
Со стоящей рядом скамеечки человек осторожно взял иглу длиной в дециметр, внимательно осмотрел ее и резким движением почти на всю длину всадил ее в лежащего перед ним человека, в точку, расположенную на несколько сантиметров выше его гениталий. Тот даже не пошевелился.
Он спал.
Человек в черном поджег тонкую палочку. В воздухе остро запахло полынью. Тлеющий конец палочки человек поднес к кончику иглы, воткнутой между глаз спящего, и замер.
С едва слышным шелестом провернулась на невидимой оси черная панель за спиной сидящего человека.
– Сихан!
Человек в черном не пошевелился. Лишь отблеск огня одного из светильников отразился в его раскосых глазах так, словно они были стеклянными.
– Почему вы перенесли этого человека в хондэн, сихан? Подобает ли человеку, не знающему Пути Богов, находиться рядом с алтарем Уми-но-Ками?
Тот, кого назвали сиханом, медленно отвел руку и затушил полынную сигарету в маленькой серебряной чашке,