Оборотень. Книга первая. Игорь Коледин

      И на окраину тех мест,

      Что лесом поросли окрест,

      Где проходила града грань,

      Страж поселен был. В эту даль

      Нога не каждого ступала,

      Но было пользы в том не мало:

      На службу утром отправляясь,

      Страж мог, ничуть не притворяясь,

      Не делая особый вид,

      Услышать, кто о чем твердит.

      Не всяк из люда был богат;

      Не всяк имел прелестных лат;

      Не всяк был сытым каждый день,

      И мог себе позволить лень;

      Не каждый ремеслом владел;

      Не всяк имел и свой удел –

      Лишь разговор их всех мирил

      И людям был сродни мерил.

      Об этом знал и Страж прекрасно,

      И каждым, каждым утром ясным

      Он проезжал мимо жилищ их,

      И будь жилец богат иль нищий,

      Все слухи собирал он разом

      Где предложением, где фразой.

      На рынок заезжая местный,

      От говора людского тесный,

      Пытался уловить тревогу,

      Разлитую в сердцах у многих.

      Заря за зорюшкой сменялась,

      И Страж узнал, как полагалось,

      Что будоражит всех умы,

      Тюрьмы похлеще и сумы:

      Исчезновения людей.

      И взрослых, и еще детей.

      Ведь за последние полгода

      Пропал безвестно отчего-то

      Людей с десяток уж в округе,

      И опустили было руки

      Совсем уже искать пропавших,

      Как находить их стали павших

      От лап животного лесного –

      Не всех, но вот недавно снова

      Был труп мужской случайно найден –

      Весь полон ран, ушибов, ссадин –

      Упал в расщелину меж скал,

      Но крови след, багряно-ал,

      Стелился вдаль от скал стены,

      А раны, что нанесены

      Когтями жуткими по телу,

      Собой совсем меняли дело.

      Всем представлялось, как бежал,

      Погибший под воздейством жал

      Большого страха, что вперед –

      Куда? – сам черт не разберет,

      Подальше только бы от лиха,

      Что сзади настигало тихо –

      Несчастного усердно гнал,

      Пока в ловушку не загнал

      На скал обрыв во много сажень,

      Где он минутой позже ляжет

      Навечно, лишь бы не достаться

      Таинственной ночи посланцу,

      Что настигал его все ближе

      Кровавым аппетитом движим,

      И ранил только для потехи,

      Стремясь продлить свои утехи…

      С тех пор пошел в народе слух:

      Мол, есть лесной особый дух,

      О коем знали наши предки,

      Что видели его нередко.

      А ныне тайные преданья

      Кровавой облагают данью

      Любого будто, кто посмел

      Нарушить в лунный час предел

      Жилищ своих; сбежав в леса,

      Тот приговор подпишет сам

      Себе и телу своему –

      Остерегайся всяк в луну!

      1.4. Тем скверным хмурым утром гадко

      В ветвях на