Иов, или Комедия справедливости. Роберт Хайнлайн
сел и попытался стряхнуть с себя этот дурной сон. То, что я сел, оказалось ошибкой: голова, конечно, не отвалилась, но колющая боль в основании черепа добавилась к той, что уже терзала мой мозг. На мне были черные брюки и, по-видимому, больше ничего, а сидел я в чужой комнате, которая к тому же медленно кренилась из стороны в сторону.
Штаны Грэхема. Каюта Грэхема. А это непрерывное раскачивание – результат того, что у корабля отсутствуют успокоители бортовой качки.
Нет, это не сон. А если и сон, то я все равно не способен от него отделаться. Зубы сводило, ноги казались чужими. Высохший пот пленкой стягивал кожу, кроме тех мест, где он еще был влажен и липок. Подмышки… Господи, не хочу думать о подмышках!
Рот следовало бы хорошенько прополоскать… щелоком.
Теперь я вспомнил все. Или почти все. Пылающие угли ямы. Туземцы. Разбегающиеся с дороги куры. Корабль, который не был моим кораблем… и все-таки им оказался. Маргрета…
Маргрета!
«Два сосца твоих – как два козленка… ты прекрасна, возлюбленная моя…»
Маргрета среди танцоров, с обнаженной грудью, обнаженными ногами… Маргрета, танцующая с этим мерзким канаком и трясущая своей…
Разве удивительно, что я перебрал?
А ну-ка, заткнись, приятель! Ты надрался еще до этого. А злишься на мальчишку-туземца только потому, что с ней был он, а не ты. Ты же сам жаждал с ней танцевать. Да только не умеешь.
Пляски – тенета Сатаны!
И разве не хотелось тебе уметь так танцевать?
«Как… двойня серны…»
Да. Очень хотелось!
Послышался легкий стук в дверь, затем позвякивание ключей. Дверь приоткрылась, и показалось лицо Маргреты.
– Уже проснулись? Отлично. – Она вошла, неся поднос, закрыла дверь и подошла к постели. – Вот, выпейте-ка это.
– А это что?
– Преимущественно томатный сок. Перестаньте спорить и пейте.
– Мне кажется, я не смогу…
– Сможете. Так нужно. Пейте!
Я с опаской принюхался и отпил крохотный глоточек. К моему величайшему удивлению, меня не стошнило. Тогда я отпил побольше. После слабого позыва питье прошло и тихо улеглось в желудке. Маргрета протянула две таблетки:
– Примите. И запейте остатком томатного сока.
– Но я никогда не принимаю лекарств!
Она вздохнула и произнесла нечто, чего я не понял. Это был не английский язык. Во всяком случае, он не особо напоминал английский.
– Что вы сказали?
– То, что говаривала моя бабушка, когда дедушка начинал с ней спорить. Мистер Грэхем, примите таблетки! Это всего лишь аспирин, и он вам необходим. Если не будете слушаться, я перестану с вами возиться. Я… я… передам вас Астрид, вот что я сделаю!
– Прошу вас, не надо.
– Нет! Именно так я и поступлю, если вы не будете слушаться. Астрид сменит меня. Вы ей нравитесь… она рассказывала, как вчера вечером вы любовались ее танцем.
Я схватил таблетки, запил их остатком томатного сока – холодного как лед и успокаивающего.
– Да, любовался, пока не увидел