На крейсерах «Смоленск» и «Олег». Б. К. Шуберт
полудня я стоял на вахте, и, отбыв свой срок, спустился в кают-компанию завтракать, когда вошедший вестовой доложил, что меня зовет командир. «Что такое?» – подумал я, с неохотой вставая и направляясь в командирское помещение. «Я должен вас порадовать, – обратился ко мне командир, когда я вошел. – Вы назначены штурманским офицером на “Смоленск”, вместо вашего товарища, вытянувшего жребий. Командир парохода, раньше, чем просить за него в штабе, собрал о нем сведения, которые его не удовлетворили, и он решил тогда остановиться на вас. Явитесь сейчас на “Смоленск”, а затем вы свободны, – вам нужно торопиться с переборкой на пароход, так как он уйдет завтра, после полдня; часа в четыре зайдите в штаб – к тому времени должен выйти приказ о вашем назначении».
Я был ошеломлен. Почему мой товарищ был отставлен, почему выбор остановился на мне, которого командир «Смоленска» совершенно не знает, почему меня, не специалиста, он берет к себе штурманом, когда в Черноморском флоте сколько угодно матерых штурманов, жаждущих такого назначения? Кто ворожил за меня? От счастья я не мог есть и тотчас же поехал являться на «Смоленск». Затем, предоставив вестовому уложить и перевести с броненосца мои вещи, я поехал в город ликвидировать свои дела и в 11 ч утра следующего дня окончательно утвердился на новом месте.
III
В 1 ч дня 22 июня «Смоленск» поднял якорь и, быстро развернувшись машинами к выходу из Севастопольской бухты, дал прощальный свисток своей мощной сиреной и тронулся вперед, рассекая изящно вогнутым штевнем лазурные воды словно застывшего моря. Еще несколько времени – телеграф на полный ход – и панорама Севастополя понемногу исчезла за облаком дыма, выбрасываемого из всех трех труб быстро мчавшегося крейсера. Впереди было неизвестное будущее: жизнь, полная случайностей, опасностей может быть, она манила меня и звала к себе. Скорей бы, скорей! – думалось мне и вместе с тем не верилось, что вырвался таки я на простор, что счастье мне улыбнулось.
Действительно, мое назначение на «Смоленск» за сутки до неизвестного похода и сопряженный с ним сумбур, в котором я пробыл это короткое время, не дали мне опомниться и прийти в себя, и только теперь, когда, придя в свою каюту, я услышал мерный стук винтов и журчание воды у борта, я мог окончательно убедиться, что все случившееся не сон, а сама действительность. Каков наш маршрут? За последние дни в Севастополе мне приходилось слышать всевозможные предположения о будущем походе «Смоленска», одно другого привлекательнее. Говорили, например, что назначение крейсера – ловить контрабанду, направляемую в Японию на линии Сан-Франциско – Иокогама, но, конечно, всем этим слухам нельзя было верить. Когда скрылись берега, командир собрал нас и сообщил ближайшее назначение крейсера, прося держать его в секрете, как перед командой, так и в письмах к кому бы то ни было.
Назначение наше было следующее: из Константинополя, где предполагалась самая короткая остановка, идти в Порт-Саид, затем Суэцким каналом выйти в Красное