Жестокое милосердие. Богдан Сушинский
черта нужно было переться в этот город?
– Молчать! – по-немецки гаркнул лейтенант, направляясь к мотоциклу, на котором был только водитель. Андрей узнал его: за рулем сидел солдат, который вел мотоцикл обер-ефрейтора. – Что случилось, почему вы вернулись?
– У нас неприятности, господин обер-лейтенант, – мрачно объяснил рядовой, сходя с мотоцикла. – Машину с раненым пропустили, а обер-ефрейтора задержали. Офицер полевой жандармерии просит вас подъехать и объяснить, откуда и куда мы едем.
– Разве обер-ефрейтор ему этого не объяснил?!
– Капитану полевой жандармерии вообще непонятно, как мы здесь оказались. Ведь наш батальон участвует в антипартизанской акции – обер-ефрейтор сам сообщил ему об этом. А еще обер-ефрейтор сказал, что вы…
– Что именно он сказал?
– Мне бы не хотелось повторять его слова. Поедем, господин обер-лейтенант, иначе нас просто-напросто арестуют как дезертиров, – почти взмолился солдат. – Моих товарищей уже задержали, а меня вот послали за вами.
– Решение, конечно, безумное, – проворчал Беркут и бегло, незаметно окинул взглядом пустынный переулок: ни души, моторы работают…
– Поторопитесь, господин обер-лейтенант, – вновь взмолился мотоциклист. – Уверен, что, как только вы появитесь, сразу все прояснится.
– Хорошо, – беззаботно согласился он. – Поехали спасать ваших товарищей.
Не садясь в мотоцикл, водитель начал разворачивать его, но тяжелый удар ребром ладони в висок, а потом и удар ножом в шею прервали его усилия. Вместе с подоспевшим Арзамасцевым Беркут уложил тело мотоциклиста в кузов машины и вновь вернулся к мотоциклу.
– Теперь эскортировать буду я, – сказал он Корбачу, подъехав через несколько минут к грузовику. – Двигайся за мной, попытаемся обойти городок.
– Ох и доиграемся же мы, лейтенант, ох и доиграемся! – нервно пробубнил Кирилл. – Какого черта опять лезем на рожон?
– В машину, – сдержанно осадил его Андрей, уже в который раз пожалев, что вместо этого нервного ефрейтора рядом с ним не оказалось сержанта Крамарчука, Мазовецкого или хотя бы Колара. Господи, сколько же мужественных ребят осталось лежать в доте и возле него, на Змеином плато, на окраине сел и подольских перелесков!
Тело убитого немца они оставили в первом же попавшемся овраге, но бросать мотоцикл Беркут не захотел. Загрузив в коляску трофеи – автомат, магазины с патронами и подсумок с гранатами, они осторожно выбрались на едва накатанную у опушки леса дорогу, несколько часов колесили по ней, объезжая небольшие села, и лишь на рассвете, наткнувшись на заброшенный полусожженный лесной хуторок, замаскировали машину в ельнике и решили несколько часов отдохнуть.
Это был прямо-таки райский уголок. Три холма, между которыми расположилась усадьба, придавали этой местности какую-то особенную красоту и даже таинственность; кроны величественных сосен, обступавших дом, создавали удивительный узорчатый шатер, укрывавший людей и постройки от дождя и жгучих лучей солнца;