Остальные тридцать два. Полное собрание рассказов. Эрнест Хемингуэй
свежее и оригинальное ви́дение. У меня есть газетная вырезка, которую я потерял, в ней именно так и сказано. Итак, я начинаю свое описание.
– Ну, наконец. Так как это было?
– Товарищи! Это неописуемо. – Лысый протянул свой стакан.
– Ну, что я говорил? – вздохнул летчик. – Он еще месяц ничего соображать не будет. Да он и так-то ничего не соображал.
– Ах ты, несчастный сопляк! – вскрикнул Лысый. – Ладно, слушай. Когда я сделал вираж, чтобы зайти над ним, я посмотрел вниз и увидел, что за ним стелется дым, но курс он держит, чтобы перелететь через горы. Правда, он быстро терял высоту; я пролетел над ним и дал еще очередь. Тогда ведомые еще были со мной; он накренился и задымил с удвоенной силой, а потом дверца люка открылась – и я словно заглянул в доменную печь; а потом они начали вываливаться. Я сделал полупереворот, спикировал, снова набрал высоту и посмотрел назад и вниз; они вываливались оттуда, как из горна доменной печи, стараясь спастись; над ними раскрывались купола парашютов, и они были похожи на великолепные большие прекрасные колокольчики вьюнков, распускающиеся утром, а самолет – на столб огня, какого вы никогда не видели; он падал кругами, кругами, а на фоне неба медленно плыли четыре парашюта невиданной красоты, а потом один из них загорелся по краям, и человек под его куполом начал падать быстрее; за ним-то я и наблюдал, когда вокруг засвистели пули, а за ними появились «Фиаты», пули и «Фиаты»…
– Ну, ты и впрямь писатель, – заметил один из летчиков. – Тебе бы для «Военных асов» писать. А по-простому рассказать, что там случилось, можешь?
– Могу, – кивнул Лысый. – Сейчас расскажу. Но знаешь, кроме шуток, это было зрелище! Я еще никогда не сбивал большой трехмоторный «Юнкерс», и я счастлив.
– Мы все счастливы, Лысый. Но ты расскажи, наконец, что там случилось на самом деле.
– Хорошо, – икнул Лысый. – Только вот выпью немного и расскажу.
– Где вы были, когда засекли их?
– В левом эшелоне своего клина. Тогда мы сместились левее остальных эшелонов, спикировали на них и начали стрелять из всех четырех стволов, мы подошли к ним почти вплотную, перед тем как сделать крен и отвалить. Повредили еще три машины. А «Фиаты» летели выше, из-за солнца их не было видно, пока они не спикировали на меня, когда я уже остался один и наслаждался зрелищем.
– Твои ведомые бросили тебя?
– Нет. Это была моя ошибка. Пока я любовался картиной, они улетели вперед. Ведь не существует специального построения для того, чтобы любоваться зрелищем. Думаю, они присоединились к своему эшелону. Не знаю. Не спрашивайте меня. И вообще я устал. Я был на подъеме, а теперь устал.
– Ты хочешь сказать, что засыпаешь. Наклюкался, вот и клонит ко сну.
– Я просто устал, – не согласился Лысый. – Человек в моем положении имеет право устать. А если меня клонит в сон, то и на это я имею право. Как по-твоему, Санта-Клаус? – обратился он к Элу.
– Да, – кивнул Эл. – Думаю, вы имеете на это право. Меня и самого в сон клонит. Ну, так что, играть будем?
– Мы должны отвезти его в Алкалу, да нам и самим уже пора, –