Дневник работы и жизни. Чарльз Дарвин
профессором Университетского колледжа, он ничего больше не сделал в науке – факт, всегда остававшийся для меня необъяснимым[39]. Я хорошо знал его; он был сух и формален в обращении, но под этой наружной коркой скрывался подлинный энтузиазм. Однажды, когда мы гуляли с ним вдвоем, он разразился восторженной речью о Ламарке и его эволюционных воззрениях. Я выслушал его безмолвно и с удивлением, но, насколько я могу судить, его слова не произвели на мой ум никакого впечатления. Уже до этого я прочитал «Зоономию» моего деда, в которой отстаиваются подобные же воззрения, но и они не оказали на меня никакого воздействия. Тем не менее, вероятно, то обстоятельство, что уже в очень ранние годы моей жизни мне приходилось слышать, как поддерживаются и встречают высокую оценку такого рода воззрения, способствовало тому, что я и сам стал отстаивать их – в иной форме – в моем «Происхождении видов». В то время я очень восхищался «Зоономией», но, перечитав ее во второй раз через десять или пятнадцать лет, я был сильно разочарован крайне невыгодным соотношением между рассуждениями и приводимыми фактическими данными.
Доктора Грант и Колдстрим много занимались зоологией моря, и я часто сопровождал первого из них, собирая в лужах, остающихся после отлива, животных, которых анатомировал как умел. Я подружился также с несколькими рыбаками из Ньюхейвена, отправлялся с ними на траловый лов устриц и таким путем добыл много экземпляров [различных животных]. Но так как я не имел никаких систематических навыков в анатомировании и обладал лишь очень плохоньким микроскопом, мои попытки [производить наблюдения] были весьма жалкими. Тем не менее я сделал одно интересное маленькое открытие и в начале 1826 года прочитал в Плиниевском обществе краткое сообщение по этому вопросу. Открытие заключалось в том, что так называемые яйца Flustra обладают способностью самостоятельно двигаться при помощи ресничек; в действительности это были личинки. В другом небольшом докладе я показал, что маленькие шаровидные тела, которые считались молодыми стадиями Fucus loreus, представляют собой яйцевые коконы [egg-cases] червеобразной Pontobdella muricata[40].
Плиниевское общество[41] пользовалось поддержкой профессора Джемсона и, как я полагаю, было им основано; оно состояло из студентов и собиралось в Университете, в комнате подвального этажа, для заслушания и обсуждения работ по естественным наукам. Я аккуратно посещал заседания Общества, и они оказались полезными для меня, так как стимулировали мое усердие и способствовали новым знакомствам с людьми, интересовавшимися, как и я, естествознанием. Как-то вечером один неудачливый молодой человек встал, невероятно долго заикался и наконец, густо покраснев от смущения, с трудом вымолвил: «Господин председатель! Я забыл, что я хотел сказать». У бедняги был совершенно подавленный вид, а все члены Общества были до того удивлены, что никто не мог придумать, что бы такое сказать, чтобы скрыть его смущение. Сообщения, которые читались в нашем маленьком Обществе,
39
О взаимоотношениях Ч. Дарвина и Роберта Гранта (1793–1874) см. интересную статью в журнале «Лихнос»:
40
Доклад Дарвина о мшанке
41
Плиниевское студенческое естественно-научное общество при Эдинбургском университете было основано в 1823 г. и закончило свое существование в 1840-х годах. Дарвин был избран в члены Общества 28 ноября 1826 г., а уже через неделю он был избран одним из пяти членов Совета Общества, из чего следует, что активный интерес Дарвина к вопросам естествознания был хорошо известен членам Общества. За то время, когда Дарвин состоял членом Общества, т. е. с 28 ноября 1826 г. по 3 апреля 1827 г., было проведено 19 заседаний, и Дарвин, как видно из протоколов Общества, присутствовал на 18 из них и 4 раза участвовал в обсуждении докладов. Большой интерес для биографа Дарвина представляют темы некоторых докладов: инстинкт, анатомия выразительных движений, повадки кукушки, своеобразное изменение формы листьев у лавра благородного, принципы естественной классификации в связи с вопросом о видовых признаках. Последний доклад был прочитан в январе 1827 г. Эйнсуортом, и Дарвин принимал участие в обсуждении его, но протоколы, к сожалению, не излагают содержания его выступления.