Голубиная книга анархиста. Олег Ермаков
и кулем из бумаги и одеял.
– Да погаси ты! – прикрикнул Вася и тут же спохватился. – А керосин там в бутыли? Забыли?
Валя дунула в лампу, оставила свой тюк, пошла обратно и вскоре вернулась с большой бутылью. Они продолжили путь к реке. То и дело из-под ног шарахались кролики. Белые кролики плавали льдинками или снеговыми шапками всюду в ночи.
– Хыхы, – задушенно смеялся Вася.
И вот они притащились к разлившейся черной реке. Вася озирался, перенес баул с лодкой под взгорок и велел Вале зажечь лампу, а сам стал разбирать лодку.
– Так, так… дерьмо… зараза… – бормотал он. – Где насос? А? Вот, вот… Ну, молись, чтоб успели. А то с нас спустит шкуру Эдик. Да и Борис Юрьевич по головке не погладит. Наделала ты делов, Вальчонок!
И Валя и вправду стала молиться:
– Ай, должны мы Богу молиться, / Христа милости просить / За Васильево здоровье, / Да за военного человека. / Когда наделяет его сам Господь Бог / Умом, разумом, здоровьем, / Всякой Божьей благодатью, / Да сам Христос Бог Царь Небесный, / Мать Пречистая Царица да Богородица…
Вася под ее пение накачивал лодку, остро пахнувшую резиной, медленно округлявшуюся. В воду что-то бултыхалось. Вася оборачивался, шмыгал носом, утирал мокрое лицо рукавом пальто.
Вдруг позади на ферме залаял Джерри. Лай у него был громовой. Вася замер, обернувшись. Замолчала и Валя.
– А топор мы взяли? – спохватился Вася. – Поищи-ка там…
Валя принялась копаться в вещах. Лай смолк. Может, на крыльцо кто-то вышел, осмотрелся и, ничего не заметив, ушел, успокоив пса. Но ведь новозеландцы и белые прыгали кругом, разбегались во все стороны.
– Да спаси, Господи, да помилуй / Всей от скорби, от болезни, / Да от лихова человека, / Да от невернова языка, / Все от слезнева рыданья / Да святым ангелам на радость. / Телесам, рабам на радость… – продолжала Валя.
И лодка была готова. Вася переводил дыхание. Вставил в пластмассовые уключины весла. Потащил лодку к воде.
– Иди держи, а я буду вещи носить, – сипло сказал он.
И Валя придерживала спущенную на воду лодку, а Вася таскал вещи, укладывал в лодку.
– Все? – спросил он.
Валя молчала.
– Так… Так… А топор? Топор-то нашла?
– Нет, Фасечка.
– Проклятье, зараза. Придется идти.
– Не ходи, Фасечка! Не надо! Не надо! Так будем с Божией помощью.
– Ну да. А костер? Или жердей срубить? Пойду, – сказал он решительно.
И только направился назад, как вновь залаял Джерри, да уже лаял беспрестанно, не умолкая, чего обычно за ним не водилось. Может, кролики уже бегали перед его носом, и он просто не мог вытерпеть такой наглости. Вася остановился. Послушал и вернулся к реке.
– Давай, садись.
– Ой!..
Валя оступилась и одной ногой ушла в воду.
– Ну, проклятье! Садись же!..
Она снова попыталась занять место в лодке и ушла под воду и второй ногой.
– Ох, ой, Фасечка…
– Ну!
Он подтащил лодку. И Валя наконец уселась. Вася с натугой принялся спихивать лодку и от напряжения