Время памяти. Сергей Александров
постоянно говорит мне.
Не понимаю.
Большая женщина сегодня про меня сказала что-то другим большим людям.
Они смеются.
А мне почудилось моё имя. И уши сразу торчком.
Только слово-имя у них длинное выходит.
Наверное, первая половина – кличка маленького человека, а вторая половина – моя…
Уже привык.
И лошади меня уже не боятся…
Вчера поймал зайца и принёс большому человеку, который всегда даёт мне и всем другим каши.
Он что-то сказал, потрепал меня по шее – и положил в мою миску лишний черпак еды…
Надо будет ещё кого поймать…
5
Иван Павлович Ковылкин. (с 27-й по 31-ю страницы тетради).
Ванюшин за мной по пятам бегает.
Когда я сплю, сидит рядом, сторожит. Никого не подпускает, кроме дяди Коли и Петьки-кошевара.
В начале июля немец почти оттеснил нас назад, перерезал все наши коммуникации, да ещё и 39-й армии тоже, что нашим соседом была.
Постоянные артобстрелы, самолёты с утра до вечера бомбят. Страшно очень.
Потом пришёл приказ, что наступаем скоро.
Нашим разведчикам дали задание – скрытно пробраться в посёлок Погорелое Городище и по рации координировать огонь батареи.
Меня не взяли. Но, так как погода была плохая – дождь и туманы, я за разведчиками нашими самовольно ушёл. И Ванюшин со мной.
Разведчики устроились в полуобрушенной водонапорной башне. Ночью я к ним заявился.
Дядя Коля даже хотел меня выпороть вначале. Потом передумал. И оставил. Сказал, что утром отправит обратно.
А утром вокруг фрицы засуетились. Пушки возят куда-то, мотоциклетки целый час тарахтели на север – оттуда грохот сильный шёл. Потом колонна танков туда-же прошла. И надо же такому случиться, что одному танку водокачка наша чем-то не понравилась. Он, не останавливаясь, повернул свою пушку и вдарил по нам…
Я почти в самом низу был – меня только оглушило. А шестерых наших – насмерть. Только дядя Коля раненый – ему ноги железной балкой перебило.
А Ванюшин из-под груды досок выполз – ему ничего.
А вот рация – вдребезги…
Мы два дня в развалинах сидели.
Под утро 4 августа наши начали артподготовку. А всё с перелётом – не туда бьют.
Дядя Коля тогда написал на карте, куда надо, карту обмотал куском плаща и мне дал. Приказал, чтоб я срочно нашим доставил. А он здесь ещё побудет, дождётся своих.
Мы обнялись, и я с Ванюшиным побежал к недалёкому перелеску. Уже в самом перелеске меня в ногу дурной пулей ранило. Я Ванюшину свёрнутую трубкой в куске плаща карту в зубы дал, сказал, чтоб Марь Ивану нашёл.
Пёс покрутился около меня, потом убежал.
Больше я его не видел…
А через час меня наши подобрали – они к дяде Коле на подмогу шли и рацию с собой несли…
6
USCHI
Маленькому человеку было больно. У него из нижней лапы кровь текла. Такая же, как у меня