Примавера. Ирада Вовненко
непостижимый уникальный образ женской красоты.
Диана была моим спасением. Она стала оправданием моего существования. Я должен был доказать, что я лучший, не разочаровать любимую женщину. Диана придавала особый смысл всему и словно дышала весной. Да. Да… До встречи с ней я не различал запахов, не ощущал их оттенков и тонкостей. Диана пахла весной, настоящей весной с набухшими почками, ароматом пробуждающейся сирени и только что распустившейся мать-и-мачехи. У нее был особый, чуть терпковатый запах. У каждой женщины есть такой свой запах, который невозможно заглушить даже самыми сильными духами, и мы, мужчины, всегда его чувствуем. Может быть, я беру на себя слишком большую ответственность, говоря от лица всех мужчин. Во всяком случае, мне казалось, что так у всех. Мы часто гуляли в парке, и я любовался природой, в которой вершилась своя история, не выдуманная, а реальная. Подснежники сменялись незабудками, а те – иван-да-марьей. Я держал Диану за руку и был счастлив.
В десятом классе каждый задавался сложным вопросом выбора. Правда, большинство моих сверстников в то время интересовали больше свидания и всякие посиделки, попросту говоря попойки, когда кто-то умудрялся достать дешевого вина или портвейна. Я не встречался с девушками и не пил. Поэтому был мало кому интересен. Не то чтобы девушки совсем меня не интересовали или я был геем. Нет. Просто не встретил ту, которая бы пахла весной и слушала джаз. Поэтому я продолжал прилежно учиться и готовиться к вступительным.
Из всех институтов я не задумываясь выбрал Большой университет, физический факультет. Там было все необходимое. Физика и основы программирования, которое меня привлекало… Иногда я так погружался в учебу, что забывал поесть, и мама приносила мне перекусить в комнату.
Я помню вступительный экзамен по физике. Когда невыспавшиеся ребята с заплывшими глазами и всклокоченными волосами беспокойно переминались с ноги на ногу. Ждали прихода комиссии. Я же был так спокоен, что казался отстраненным, словно просто вышел погулять и неожиданно зашел на факультет.
– Парень, тебе, может, шпоры дать? Ты что-то совсем, – обратился ко мне невысокий веснушчатый молодой человек, стоявший рядом. – Кстать, меня Сеней звать. – Он улыбнулся. На щеках появились невероятно обаятельные ямочки.
– Марк, – тихо ответил я. И протянул руку.
– Ну так что, дать тебе конспект? Я два года ходил на подготовительные. – Сеня выглядел слегка взволнованным, но уверенным.
– Как-нибудь справлюсь. – Я снова улыбнулся. Мне было приятно, что незнакомый парень проявляет по отношению ко мне заботу и внимание.
Работу я закончил раньше срока. И тянул время, думая о какой-то ерунде. Почему-то пропевал, именно пропевал про себя песни «Битлз».
Когда я вспоминаю об этой своей уверенности, вернее самоуверенности, не могу поверить, что это действительно был я. Хотя эта решительность касалась только физики и собственно университета. У меня была какая-то внутренняя убежденность в правильности