Северная Корея изнутри. Черный рынок, мода, лагеря, диссиденты и перебежчики. Дэниел Тюдор
до адресатов.
Размер комиссионных отражает степень риска, связанного с этой деятельностью, и относительно невысокую доступность таких услуг. Первым делом перебежчик устанавливает личный контакт с брокером в Южной Корее, следуя рекомендациям знакомых из сообщества перебежчиков. Затем отправитель передает брокеру деньги, а тот переводит их на счет в Китае. Другой агент (часто – этнический китаец, проживающий в КНДР; их называют хвагё [19]) проверяет, поступили ли деньги на счет через систему мобильного банкинга, установленную в его китайском смартфоне. Сигналы китайских мобильных сетей принимаются в приграничных северокорейских городах, поэтому для работы с банком нет необходимости покидать территорию КНДР. Да и с банковского счета в китайском банке деньги снимать не надо – вместо этого брокер берет их наличными из уже имеющегося в его распоряжении запаса юаней, накопленного на Севере. Если адресат перевода живет неподалеку, брокер может передать деньги лично[20], а если нет, то другой агент – уже этнический кореец – доставит их по нужному адресу.
Важная особенность системы состоит в том, что агенты также организуют телефонную связь между отправителем и получателем перевода: обычно по завершении процесса следует короткий телефонный разговор между членами семьи. Агенты способны не только доставлять деньги в Северную Корею, также они провозят туда контрабандой китайские сотовые телефоны, письма и другие вещи. Для северян, живущих у границы с Китаем, в зоне покрытия китайских сетей сотовой связи, организовать короткий звонок в Южную Корею не составляет особого труда[21].
Брокеры работают быстро. Однако северокорейцы, живущие у границы, имеют преимущество даже перед ними: посыльный с пачкой юаней может постучать в дверь адресата всего через час после того, как его или ее родственник-перебежчик передал деньги в Сеуле. «Они работают быстрее, чем Western Union», – говорит один из работников сеульского НКО, занимающийся помощью перебежчикам. Вдобавок они куда более надежны, чем можно было бы представить. Несмотря на вынужденно незаконную природу этих переводов, деньги до адресатов доходят почти всегда – исключения из этого правила единичны.
Экономический фронтир
Неужели границу с Китаем не стерегут бдительные пограничники? Как тогда, черт возьми, китайские контрабандисты проникают в Северную Корею? С учетом тоталитарного имиджа КНДР вопросы такого рода выглядят более чем естественно.
Если быть честным, то корейско-китайская граница вовсе не на замке. Если Демилитаризованная зона (ДМЗ) – набитая фортификационными сооружениями ничейная земля по 38‑й параллели между Северной и Южной Кореей – выглядит «настоящей» границей с точки зрения северокорейцев, то северная граница КНДР больше похожа на экономический «водораздел». Протянувшиеся вдоль ДМЗ многие сотни километров колючей проволоки, заборов, ограждений и минных полей отделяют одну Корею от другой. Но вот переход
Этнические китайцы, проживающие в Северной Корее и являющиеся гражданами КНР, могут гораздо свободнее пересекать корейско-китайскую границу в обоих направлениях. Эта привилегия стимулирует предпринимательство, позволяя зарабатывать на организации трансграничных финансовых переводов, импортно-экспортных операциях и т. п. Дополнительная информация о
Деньги передаются наличными, в юанях, что способствует дальнейшей «юанизации» северных регионов КНДР.
С 2014 года власти КНДР ужесточили борьбу с нелегальными средствами связи, используя более продвинутые технологии, включая детекторы сигналов мобильных телефонов. Были также выявлены и на продолжительное время перекрыты многие контрабандные маршруты.