Нечаянный рай. Путешествие к истокам (сборник). Павел Кузнецов
что можно не работать, давно воспринимается как само собой разумеющееся. Некоторые старики еще могут вспомнить, что вновь крестьяне были «раскрепощены» даже не в хрущевскую эпоху (это была лишь частичная либерализация), а в 1974 году, когда всем в обязательном порядке выдали паспорта и деревни стали стремительно пустеть. Человеческая память коротка: скажем, о том, что уголовное наказание за опоздание на работу было отменено только в 1955 году! – вообще никто не помнит…
Хочу – собираю грибы, клюкву, бруснику, чагу, ловлю рыбу. Хочу – копаю огород, рублю сруб, пью водку или на печи лежу: это стало возможно лишь в 1990-е. Конечно, свобода вещь опасная, но голод не тетка – рано или поздно на заработки выгонит.
Как-то уже в 2000-е, когда везде появилась нужда в рабсиле, я спросил у одного одинокого мужика, пьющего, но не сильно, построившего себе по местным меркам роскошный дом, почему он куда-нибудь не устроится постоянно. «Не-ет, – протянул он с полной убежденностью, – ни за какие коврижки, я теперь свободный, что хочу, то и ворочу… А на них я наработался, хватит!» Конечно, кто-то еще работает тысяч за десять в месяц, но, похоже, таких становится все меньше. Зачем гнуть спину на это поганое государство, если на лесных промыслах и халтурах за два-три месяца можно заработать почти на год вперед. Когда власти выдают свою нелепую статистику по безработице, нам становится смешно: таких, по собственной воле, лишних людей (любимая тема школьных училок), работающих на себя время от времени, никем нигде не учтенных, – четверть России, если не треть (реальная статистика, увы, это подтверждает). Но в отличие от XIX века, это не драма, а свобода, – сегодня уже обыденность, с которой каждый обращается как хочет: с 1990-х у нас снова Юрьев день!
Половина местных авто, не выезжающих за пределы ойкумены, не имеют не то что страховки, техосмотра, но и вообще документов и даже номеров: гаишники здесь отсутствуют как таковые. Дороги скверные (или же лесные), особенно не разгонишься – серьезные аварии крайне редки, как, впрочем, и убийства. Воровство случается: особенно в тех деревнях, что стоят на большаке, но наличие власти не изменило бы ровным счетом ничего.
Однажды в жару в июне мы пробирались на машине по узкой лесной дороге между деревнями Бор (упоминается в 1498 году) и Радолицы в изумительно красивых местах. На пригорке перпендикулярно дороге вдруг возникла довольно приличного вида кремовая «шестерка» без номеров; бампером она уткнулась в густой кустарник на обочине и завязла передними колесами. Окна были открыты, но чье-либо присутствие обнаружить не удалось. Как водитель умудрился въехать в кусты на узкой ухабистой дорожке, где больше 15 км/час не разгонишься, было непонятно. Очевидно, он заснул и повис на руле, но машина не лошадь – сама не вывезет. С превеликим трудом, обогнув застрявшее авто и спустившись с горки, мы обнаружили и хозяина.
Он блаженно почивал, откинувшись навзничь: туловище утопало в густой траве, а ноги – в дорожной пыли: свободный человек на свободной земле. Заслышав шум мотора, он слегка очнулся, что-то промычал,